В садах Эпикура

Уверенный в своей гениальности, Сталин во все вмешивался сам, его решения оказывались окончательной санкцией. Так он завершил дискуссию о языкознании, по экономическим проблемам, говорят, что выступал с ценными указаниями перед врачами, тремя словами – «Браво, товарищ Лысенко!» – положил начало уничтожению генетики. Вечно болтая о диалектике, он был догматиком до мозга костей. Примитивность его мышления определяла неумение проникнуть в невидимую суть вещей, слепую веру в очевидное. Это проявлялось во всем. Вот несколько примеров, свидетельствующих об уровне, на котором решались сложные задачи. Один из наших Наркомов Б. Л. Ванников рассказывает: в кабинете у Сталина обсуждается конструкция ручного пулемета. Представленный образец вызывает возражения. Крышка его магазина так сильно захлопывается, что грозит оторвать пальцы бойцу. Демонстрируя беспочвенность такого рода опасений, какой-то генерал растягивается на полу кабинета и осторожно опускает крышку с положения лежа. Всем нравится: убедил! Ванников – противник этой конструкции – берет толстый карандаш, кладет его под крышку и спускает ее, тоже с положения лежа. Крышка захлопывается и режет карандаш, словно нож. Вот способ полемики. Сталин на этом основании принимает решение. Из других мемуаров: обсуждается вопрос о танковой броне. Какой-то инженер, наслышанный об опыте испанской войны, предлагает: делать лобовую броню танка двуслойной. Первый слой затормозит пулю, и она не пробьет второго слоя даже не слишком прочного. Специалисты говорят об абсурдности этого проекта. Но инженер, защищаясь, произносит фразу (я ее забыл), которая производит впечатление на Сталина. Он восклицает: «Это же настоящая диалектика». Принимается решение делать слоеные танки. На полигоне эта броня испытания не выдержала. Как быть? Нельзя же Сталину сообщить, что факты противоречат диалектике. Решают: сообщить об отказе от двуслойной брони на том основании, что следует разработать новый танк, способный выдерживать артиллерийские снаряды. Так обошли гения с его диалектикой. Многое определяла случайность. Решается вопрос о размещении за рубежом заказов на станки. Представитель наркомата Внешней торговли говорит об их дороговизне и замечает, что один из станков по стоимости равен такому количеству пшеницы, которого хватило бы на загрузку трюма большого парохода. На Сталина эта наглядность производит впечатление: «Хлеб – это золото… Надо еще подумать». Ванников возражает: «Если станки не будут своевременно заказаны, то золото их не заменит!» Это броское замечание убедило Сталина в необходимости закупить оборудование. А если бы не убедило? Читая мемуары, я убедился: Сталин выслушивал разные мнения. Это факт. Но он сам принимал решения по специальным вопросам. Это поневоле вело к наглядности доказательств, вроде испытания ручного пулемета с положения лежа в кабинете главы Партии и Государства.