Читаем В садах Эпикура полностью

О роковых просчетах Сталина после 1939 года и во время войны я писать не стану. Мои записки – не история. Мне важно было показать политическую ограниченность Сталина. Может быть, это удалось.

Как же осуществился приход Сталина к власти? По-моему, в силу удачного стечения случайных обстоятельств. Почему не была выполнена рекомендация Ленина о перемещении Сталина с поста генсека? Для делегатов Съезда это проблема не была актуальной. При Ленине фигура Генерального Секретаря была второстепенной. В 1924 году трудно было предположить о ее трансформации. А следовало бы предвидеть, тем более что Ленин предвидел. Но и В. И. Ленин допустил ошибку, распорядившись объявить «Завещание» после своей смерти, и не назвав преемника Сталину. Бонапарт, будучи первым Консулом, сказал: «Мы довели до конца роман революции… Теперь надо установить, что в ней есть реального». Так вот, такой момент, когда особенно остро встал вопрос о реальности власти, наступил сразу после смерти В. И. Ленина. Оказалась перевернутой последняя страница романа революции. А что было реальным? Громадная коммунистическая партия, ставшая правящей и жаждущая в своем рядовом большинстве пожать плоды правления. Ее возглавлял И. В. Сталин. Другая реальность – армия, большая, но мало сплоченная, во всяком случае без единого главы. И, наконец, неуклюжий, неопытный, некультурный в основной массе государственный аппарат, недоверчивый к старой бюрократии, но совершенно обюрократившийся на первых же порах. Вот эти три силы Сталин заметил и оценил.

Ленин умер и перед Сталиным встала единственная проблема: удержаться у власти. На нее могли претендовать, судя по письму Ленина к Съезду, Троцкий, Зиновьев, Каменев, Бухарин, Пятаков… Разумеется, согласия между ними не было. Дальше Сталину повезло. В 1925 году, в возрасте 40 лет скончался Фрунзе. Народным Комиссаром по Военным и Морским делам стал Ворошилов. Почему? Можно ли сказать, что это крупнейший деятель Гражданской войны? Нет. Роль его не больше, чем любого из комиссаров Красной Армии. Но он участвовал в обороне Царицына. Это и могло послужить выдвижению в 1925 году замечательного стрелка и автора несостоявшихся залпов во главу армии. Ведь под Царицыным находился и Сталин. Вокруг первого красного офицера стала складываться легенда полководца. Настоящие военачальники на это внимания не обратили, т. к. не имели политического опыта. Среди них были Даву, Ланы, Дезе и ни одного Бонапарта. Имея надежную военную поддержку, пользуясь разладами и групповщиной в ЦК, Сталин назначил Молотова в 1930 году Председателем Совнаркома. И здесь, видимо, не обошлось без личных симпатий. Отношения между ними выходили за рамки официальных. Сталин обращался к Молотову на «Ты». Черчилль вспоминает поздний обед в Кремле, кажется, зимой 1941 года. Речь зашла о поездке Молотова в Чикаго во время его пребывания в США. Благодушествовавший Сталин произнес: «Он поехал в Чикаго, потому что там живут такие же гангстеры, как он сам». Хорошенькая шутка, свидетельствующая о более, чем дружественных, отношениях.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное