В садах Эпикура

На XX Съезде речь шла только о том, что Сталин злоупотреблял властью. Теперь стало ясно, что так называемые соратники, а именно Молотов, Каганович, Ворошилов соучастники преступлений, организаторы чудовищных провокаций. На XX Съезде говорилось, что убийство С. М. Кирова стало поводом для многих репрессий. Сейчас это было подтверждено. Но Хрущев добавил: «Надо еще приложить немало усилий, чтобы действительно узнать, кто виноват в его гибели». Оказывается, убийца Кирова задерживался около «Смольного» и у него было обнаружено оружие. Тем не менее он не только остался на свободе, но проник в Смольный, в коридор, по которому обычно ходил Киров, и убил его в тот момент, когда начальник охраны отстал от Кирова, хотя по инструкции не имел права отставать от охраняемого. Арестованного начальника охраны повезли на грузовике на допрос к Сталину, Молотову, Ворошилову. Была инсценирована авария, во время которой часовой прикончил арестованного, а потом и сам был расстрелян. Хрущев делает вывод: «Значит кому-то надо было сделать так, чтобы они были уничтожены, чтобы замести всякие следы. Много, очень много еще не выясненных обстоятельств этого и других подобных дел». Хрущев рассказал о самоубийстве С. Орджоникидзе, который якобы «не мог уже дальше нормально работать и, чтобы не сталкиваться со Сталиным, не разделять ответственности за его злоупотребления властью, решил покончить жизнь самоубийством». Брат первой жены Сталина – его ближайший друг – А. Сванидзе был абсурдно обвинен в том, будто приставлен к Сталину немецкой разведкой. Сталин передал арестованному, чтобы тот попросил прощения, тогда его помилуют. Сванидзе отказался и погиб, а Сталин сказал: «Смотри, какой гордый, умер, а не попросил прощения». Там где появлялись Молотов, Каганович, Маленков, обнаруживались во множестве враги народа, лилась кровь. Людей расстреливали без суда, по спискам. Каганович, возглавлявший Наркомат Путей Сообщения, говорил в одном из выступлений в 1937 году: «Я не могу назвать ни одной дороги, ни одной сети, где не было бы вредительства троцкистско-японского… И мало того, нет ни одной стройки железнодорожного транспорта, где не оказалось таких врагов». В 1937 году какой-то профессор из Наркомата Иностранных Дел обратился к Молотову с письмом, в котором просил разобраться в причинах ареста отца. Молотов написал резолюцию: «Ежову. Разве этот профессор все еще в Наркоминделе, а не в НКВД». Профессора арестовали. Приговоренный к расстрелу командарм Якир писал Сталину: «Я честный и преданный партии, государству, народу боец, каким я был многие годы… Я честен каждым своим словом, я умру со словами любви к вам, к партии и стране с безграничной верой в победу коммунизма». Сталин начертал на этом письме: «Подлец и проститутка». Ворошилов добавил: «Совершенно точное определение», Молотов под этим подписался, а Каганович приписал: «Предатель, сволочь и … (дальше следует хулиганское, нецензурное ругательство) … одна кара – смертная казнь». Думаю, что это невозможно комментировать. Тальке последние скоты, люди, утратившие элементарные понятия о чести могли так выкобениваться друг перед другом. Якир послал письмо Ворошилову, в котором просил позаботиться о семье. Ворошилов расписался: «Сомневаюсь в честности бесчестного человека». Так навозный жук выдавал афоризмы! В момент расстрела Якир, считавший, что происходит недоразумение, воскликнул: «Да здравствует партия, да здравствует Сталин». Узнав о последних секундах Якира, Сталин выругался в его адрес. Н. С. Хрущев говорил о том, как истязали обвиняемых в «немецком», «английском» и еще каком-то другом шпионаже: «Даже в тех случаях, когда таким людям объявляли, что с них снимаются обвинения в шпионаже, они уже сами настаивали на своих прежних показаниях, т. к. считали, что лучше уж стоять на своих ложных показаниях, чтобы быстрее кончились истязания, чтобы быстрее прийти к смерти». Так говорил Хрущев. Я только укреплялся в своем мнении о том, что в течение трех десятков лет во главе большого государства стояли малограмотные уголовные типы, все подчинявшие своим злым корыстным целям. В этих условиях экономические, политические успехи, во-первых, достигались помимо их, точно так же, как помимо Александра I был разгромлен Наполеон, во-вторых, что все эти успехи безумно преувеличивались, в-третьих, что при разумном руководстве эти успехи были бы подлинно грандиозными. Иван Григорьевич со мной не соглашался. По его мнению, Сталину на XXII Съезде дали одностороннюю характеристику. Я с этим никогда не соглашался. Виталий Кабатов со мною согласен.