В шаге от войны

В целом Владимир Иванович производил впечатление разуверившегося во всем человека. Он заверил Штефана, что уничтожил все материалы на него и не сообщил о нем Доновану. В отношении Кости сказал, что он работает на большевиков и ему доверять нельзя. Впрочем, заметил старый разведчик, Штефан волен сам сделать свой выбор, с кем ему идти дальше. После его ухода стало еще тяжелее. А тут, как назло, его агент достал секретную речь английского министра Черчилля на совещании руководства союзных войск. В ней довольно нагло предлагался план расчленения России и раздел ее территории между великими державами. Штефан хорошо понимал значение документа и провел бессонную ночь, обдумывая, что же делать.

Утром он решился. Документ запаковал в плотный конверт, пометив, что об источнике сведений знает Константин Пряхин. На лицевой стороне написал печатными буквами: «Ф.Э. Дзержинскому. Только лично». Затем посетил советское посольство в Берлине, попросил вызвать ответственного за безопасность и, не вступая ни в какие дискуссии, вручил конверт. Быстро покинув здание, он долго кружил по Берлину, пока не убедился, что слежку не подхватил.

Его долго мучила мысль, дойдет ли послание по адресу. Текущие мировые события показали, что советское руководство стало действовать более прицельно, как будто догадываясь о планах западных интервентов. Неуютно стало французским оккупантам в Одессе, откуда они вынуждены были поспешно убраться. Отбыл из Мурманска на свои острова без территориальных приобретений и королевский британский флот, увозя экспедиционный корпус. Отправились из Сибири домой и американцы. Сгинул колчаковский фронт. Россия хотя и при большевиках, но выстояла.

Глава 4 Весточка от родных

В 1920 году Штефан, погруженный в прием пациентов, услышал приветствие на венгерском языке со славянским акцентом. Удивленно подняв голову, он увидел в дверях ухмыляющегося Константина.

– Здорово, чертяка! – воскликнул тот. – Как я рад застать тебя живым и здоровым!

Штефан искренне обрадовался встрече с приятелем и радостно пожал ему руку. Но, вспомнив слова Владимира Ивановича, сдержал свой порыв:

– Я знаю, что ты работаешь на большевиков. Поэтому говорить нам не о чем.

– Ой-ей-ей! – шутливо продолжил Костя. – Прямо ощетинился, как еж в осенних листьях. Не бойся, я тебя не съем. Не желаешь говорить, и не надо. Я только пришел тебе сказать, что с тобой хочет пообщаться берлинский резидент советской внешнеполитической разведки Павел Матвеевич Журавлев.

– У меня и с ним нет общих тем для беседы, – отрезал Штефан.

– Ой ли, – снова шутливо сказал Костя. – И ты даже не хочешь ничего узнать о своих родственниках?

Штефан вскочил и схватил Костю за грудки:

– Говори, что с ними.

– Какой ты тут стал нервный, отпусти, а то порвешь приличный пиджак. Не знаю я. Вся информация у Журавлева. Он послал меня посмотреть, нет ли у тебя посторонних посетителей, и ждет на улице.

– Зови его, – попросил Штефан. Он представил себе коренастого увальня из матросов с висячими пышными усами в неказистом сюртуке. Но вошел интеллигентный человек средних лет в отличном костюме по последней европейской моде.

Незнакомец вежливо поприветствовал Штефана на безупречном немецком и с улыбкой сказал по-русски:

– Так вот вы какой, Алексей Кудрявцев.

Штефан понял, что он читал его личное дело. Значит, не все удалось уничтожить Владимиру Ивановичу.

– Разрешите представиться: резидент российской внешнеполитической разведки в Берлине.

– Советской, – поправил его Штефан.

– Как вам будет угодно. Мне лично больше нравится первый вариант. Я к вам в некотором роде с официальным визитом. Мне поручено передать вам благодарность советского правительства за материал о выступлении Черчилля. Феликс Эдмундович Дзержинский просил сказать спасибо лично от себя. Мы, конечно, навели о вас справки. Результаты нас устроили. Вы порядочный человек, опытный профессионал, патриот России, ни в каких враждебных акциях против советской власти не участвовали. Почему бы вам не продолжить свою основную работу на благо Родины?

Штефан опустил глаза. Ему стало приятно. Он снова нужен, его работу ценят и предлагают заняться любимым делом.

– Вы должны понять, что я не смогу следить за своими несчастными соотечественниками здесь, за границей. Ведь именно в такой работе состоит ваша основная задача?

Журавлев улыбнулся и стал удивительно похож на Владимира Ивановича:

– Ну, этим заниматься у нас есть кому без вас. А вот со специалистами в деле стратегической разведки дело, признаюсь честно, у нас – швах. Решайтесь. Что вас может связывать с белогвардейской публикой? Тем более ваши родственники пострадали от них.

– Вам что-то известно о них? – тревожно спросил Штефан.

– Да, вот сами почитайте. Я привез письмо от вашей мамы. – Павел Матвеевич полез во внутренний карман пиджака и достал немного помятый конверт. Было видно, что он проделал дальний путь.

Штефан увидел на конверте надпись маминым почерком: «Сыну Алеше». У него выступили на глазах слезы, и он крепко сжал зубы, чтобы не показать свою слабость.