В шаге

– Алиса тебя не признаёт, – пояснил я. – Присматривается.

– Свинья!

– Она верная, – сказал я. – И преданная. Как идеальная женщина, каких не бывает, но всё равно о таких слагают песни. Мужчины романтики, всё ещё мечтают.

– Тогда заведи собаку, – сказала она. – Хочешь, принесу щеночка?

Я отмахнулся.

– Будет обожать и восхищаться кухонным комбайном. Я всё время на работе… Ещё и в квартиру не пустит!

Глава 13

Кшися устала отбиваться от настойчивых требований быстро возникающих стартапов, что намерены в кратчайшие сроки онейролинкнуть всю страну, им нужно только, чтобы я вошёл в состав руководства, пусть чисто номинально.

Страйдер ухмылялся чуточку брезгливо, но сказал с удовольствием:

– Бодрые такие стервятнички! Готовы на лету подхватить лакомый кусок.

– Все хотят заработать, – согласился Влатис. – Но, скажу в защиту, лучше на нейролинке, чем на конструировании устройства для стрижки волос в носу.

Фауст прогудел недовольно:

– Жуликов только многовато. Спешат срубить на хайпе, а лучшая приманка для инвесторов ваше имя во главе списка. Соберут денег и скроются, а собак на вас повесят!.. Хорошо бы только на вас, а то и нас зацепит…

– Ничего, – утешил Фраерман с угрозой в голосе, – скоро нейролинк покажет…

Он даже недоговорил «кто где срал», и так ясно. Пугающая многих глобализация, над которой политики ломают головы, но никак не начнут, с нейролинком возникнет сама по себе. Но сначала хаос…

Фауст сказал рассудительно:

– Пусть тюнингуют наш Нейр-два. Он проще, но всё равно можно передавать простые мысли, если формулировать чётко, а ещё лучше проговаривать про себя. При такой передаче исчезают дефекты речи, косноязычие! Иные в мыслеобщении оказываются куда круче, чем в разговорной речи.

Анатолий двинул плечами, по его брезгливому виду ясно, что слишком мелкие проблемы, вот ретроказуальность – это вещь, даже поговорить о ней приятно.

Я слушал их, в то же время мысленно просматривал новости в инете, поставив фильтр, отсеивающий спорт, тусовки, светские скандалы, туризм и прочие проявления нашего пещерного сознания.

Отметил, как быстро начали появляться клиники и просто кабинеты, где специалисты уже устанавливают всем желающим нейролинки первого и второго поколений.

В основном фрики, сам нейролинк им пока либо ни к чему, либо ещё не сообразили, как будут пользоваться. Просто жадно хватают, так когда-то за айфонами выстраивались очереди с ночи, главное заполучить новинку, а там разберёмся с управлением.

И хотя нейролинк второго уровня открыт всем, у кого такой же, но как ни тюнингуй, передаёт пока хреново, только в самых общих и достаточно смутных формах. Это пока больше эмпатия, чем передача мыслей. Но всё равно правозащитники и алармисты подняли вселенский крик насчёт опасности.

Основа для их тревоги понятна, человек только в мыслях человек, даже не в мыслях, там он тоже зверь, а в сформулированных словах, только в них он нечто высшее, а все ниже просто кипящий котёл звериных страстей, низменных желаний, жажды доминировать и захватывать.

По их мнению, стоит только приоткрыть дверь, и эта огненная лавина нашей звериной сущности вырвется на свободу, а это конец всей цивилизованности и вообще цивилизации.

Вообще-то такое возможно, как были страхи с появлением атомной энергии насчёт сжечь весь мир в ядерной войне, но управились же, так будет и с этими временными трудностями, а потом всё устаканится, я верю в разум человека…

Подумал и поморщился. Верю!.. Человек из сословия учёных вообще не должен произносить мерзкие слова, роднящие с верующими и всякими там этиками.

– Ребята, – произнёс я, – то, что мы все на девяносто девять процентов дикие звери, аксиома. Животные. Голос есть только у людей, помните? Общаемся голосом, тем самым не допускаем животное в нас к этому возвышенному процессу.

Анатолий взглянул остро.

– А нейролинк…

Я кивнул:

– Нейролинк допустит к общению и животное.

Он сказал медленно:

– У животного голос громче. И весомее. Только часть неокортекса делает нас выше животного, но этого так мало!.. Нам удаётся быть людьми только потому, что постоянно притворяемся людьми. Но когда наступит ретроказуальность…

Бер скривился, махнул рукой и пошёл в сторону своей лаборатории. За ним тут же ушли Влатис и Фауст. Пусть даже из ретроказуальности они же наблюдают за собой с неодобрением, но то там, а мы всё-таки сейчас здесь и сейчас.

Через пару дней Фауст передал по связи, что нейроинтерфейс начали тестировать в виртуальной среде, но мозг такая штука, что имитировать пока не удаётся, потому не отложить ли проверку на человеке…

– Нет, – отрезал я. – Как только, так сразу!.. К понедельнику будет готов?

– Если один пропустить, – ответил он осторожно, – то с технической стороны всё будет готово. Но лучше пропустить два. Или три.

– Я тоже буду готов, – сказал я. – Даже, если холера свалит, всё равно откладывать нельзя!.. Над седой равниной моря гордо реет буревестник… Чувствуете приближение бури? Лучше, если начнём мы.