Читаем В шоке. Мое путешествие от врача к умирающему пациенту полностью

Моя мама часы напролет трудилась, пытаясь воссоздать из памяти рецепт, а я делала один, может быть, два укуса, чтобы воздать должное ее стараниям, однако вкус неизбежно был не тем, на который я так рассчитывала. Все было не так. Я принимала душ, сидя на пластиковой скамейке, а снаружи за дверью непременно кто-то стоял на случай чего. На случай, если я потеряю сознание или начну вдруг паниковать в приступе клаустрофобии, оказавшись в замкнутом пространстве, либо просто буду не в состоянии самостоятельно помыться. Когда это у меня появилась клаустрофобия? Когда мне делали компьютерную томографию и я было думала, что снова захлебнусь, или же когда я первый раз зашла в больнице в душ и увидела в зеркале свое обезображенное тело? Этого я не знала. Я мылась в воде, которая была лишь слегка теплой. Стоило образоваться хоть малейшему намеку на пар, как я тут же чувствовала, что задыхаюсь. Чтобы чувствовать, что я все еще дышу, мне нужно было ощущать прохладу поступающего в легкие воздуха.

Когда я была в состоянии не спать, то я просто безучастно слушала все происходящие вокруг меня разговоры, словно была в гостиничном номере и громкие непрошеные голоса соседей доносились из-за тонкой стенки.

После выписки мне только и хотелось, что тишины. Мне не нужны были все эти попытки подбодрить и развеселить меня всякими рассказами, сплетнями или пустой болтовней. По какой-то непонятной причине от всего этого я начинала злиться, а потом грустить. Либо грустить, а потом чувствовать себя уставшей. Я просто не понимала, зачем это нужно.

Подобно пришельцу из другого мира, я никак не могла уяснить, что они такое делают. Неужели мы теперь так будем проводить дни? Я была не уверена, в чем именно заключалась моя роль, что от меня вообще требовалось. К счастью, никто вроде как особо ничего от меня не ожидал – мне только и было нужно, что присутствовать на сцене и отвечать, что мне гораздо лучше, каждый раз, когда кто-то об этом спрашивал. После этого представление продолжалось дальше без меня.


Когда меня навестил мой любимый дядюшка, я обратила внимание, что у его кожи был такой же желтоватый оттенок, как и у моей. Тогда это было слишком незаметно, и ему только предстояло начать сдавать анализы и проходить обследование, что в итоге привело к операции и химиотерапии. Мне сложно было оценить, какие диагнозы могли скрываться за измененным цветом его кожи, однако я знала наверняка, что уже совсем скоро нам предстоит поменяться с ним местами. Однажды, когда я окончательно выздоровею, то я буду навещать его, а он будет с трудом пытаться поудобней устроиться в своем кресле-качалке. Я не буду знать, что сказать, поэтому попытаюсь подбодрить его всякими глупыми рассказами. Он научится изображать подобие улыбки, как бы паршиво при этом себя на самом деле ни чувствовал. Он поймет, какой вокруг него разыгрывается спектакль, и будет должным образом играть отведенную ему роль. Он будет делать все это ради нас.

Меня частенько возили сдавать кровь на анализ и на снимки, а однажды повезли на похороны моего ребенка. Я и не думала, что будут проводиться похороны. Честно говоря, я не была вообще уверена, что станет с его телом. Когда в больнице мне сказали, что будут держать тело в морге, пока я не смогу вернуться домой, мне показалось, что это не совсем подходящее место для его останков. Я представляла, что недоношенного ребенка – всего двадцать семь недель – отправят патологоанатому, чтобы тот исследовал тело, как сделал бы это с плацентой, разрезал его на кусочки, провел вскрытие и написал бы отчет о каждой микроскопической патологии. Повреждения тканей мозга, характерные для ишемии, признаки недостаточного кровоснабжения, легкие недоразвиты, веки плотно закрыты, никаких сердечных патологий не зарегистрировано. Я не знала, что произойдет с телом после вскрытия. Я вспомнила о хирургических абортах, которые проводились на моих глазах в операционной в мои студенческие годы. Эти останки уж точно не отправлялись на кладбище. Прежде чем я успела себя остановить, у меня в памяти всплыл термин «медицинские отходы».

Перейти на страницу:

Все книги серии Медицина изнутри. Книги о тех, кому доверяют свое здоровье

Мозг, ты спишь? 14 историй, которые приоткроют дверь в ночную жизнь нашего самого загадочного органа
Мозг, ты спишь? 14 историй, которые приоткроют дверь в ночную жизнь нашего самого загадочного органа

Задумывались ли вы когда-нибудь, сколько тайн скрыто за таким простым действием, как засыпание в уютной постели после рабочего или учебного дня? Стремясь разгадать загадку сна, доктор Гай Лешцинер отправляется в 14 удивительных путешествий вместе со своими пациентами.Все они – обычные люди, но с необычными способностями: у одного из них 25 часов в сутках, другой, засыпая, чувствует жужжащих у него под кожей пчел, а третий способен вообще спать не полностью, а частично, включая и выключая разные доли мозга в зависимости от жизненной ситуации.Вместе с ними вы пройдете по пути самопознания и секретов, которые все еще скрывает от нас наш собственный мозг.Внимание! Информация, содержащаяся в книге, не может служить заменой консультации врача. Перед совершением любых рекомендуемых действий необходимо проконсультироваться со специалистом.

Гай Лешцинер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Медицина и здоровье / Дом и досуг
Спасал ли он жизни? Откровенная история хирурга, карьеру которого перечеркнул один несправедливый приговор
Спасал ли он жизни? Откровенная история хирурга, карьеру которого перечеркнул один несправедливый приговор

Дэвид Селлу прошел невероятно долгий путь от полуголодной жизни в сельской Африке до работы врачом в Великобритании. Но в мире немного профессий, предполагающих настолько высокую социальную ответственность, как врач. Сколько бы медик ни трудился, сохраняя здоровье пациентов, одна ошибка может перечеркнуть все. Или даже не ошибка, а банальная несправедливость.Предвзятость судьи, некомпетентность адвокатов в медицинских вопросах, несовершенство судебной системы и трагическое стечение обстоятельств привели к тому, что мистер Селлу, проработав в больнице более сорока лет, оказался за решеткой, совершенно не готовый к такой жизни. Благодаря этой книге вы сможете глазами интеллигентного доктора увидеть реалии тюремной жизни, а также его нелегкий путь к оправданию.

Дэвид Селлу

Биографии и Мемуары

Похожие книги

100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное