В сказочной стране. Переживания и мечты во время путешествия по Кавказу (пер. Лютш)

Дорога такъ узка, что мы можемъ подвигаться впередъ только шагъ за шагомъ. Потомъ она немного расширяется, и мы прозжаемъ по желзному мосту черезъ Терекъ. Русло рки здсь очень узко. Рка сильно шумитъ, вода отъ извести желтовато-срая, точно супъ. На мосту тамъ и сямъ торчитъ опаленный солнцемъ одуванчикъ. Мы выходимъ изъ экипажа, вытираемъ съ нкоторыхъ цвтовъ известковую пыль и стараемся возвратить ихъ къ жизни; мы приносимъ имъ также въ цинковомъ ведр Карня воды изъ Терека. Самъ же Карнй стоитъ, смотритъ на насъ и начинаетъ показывать признаки нетерпнія. Мы не всегда предаемся подобнымъ ребяческимъ затямъ, но на этотъ разъ возникъ у насъ горячій споръ, живы ли еще эти несчастные одуванчики, или уже погибли, и этотъ-то вопросъ и было намъ желательно выяснить. Карнй ршается въ конц-концовъ потерпть и уступаетъ намъ, онъ также сходитъ съ козелъ, садится на краю дороги и смотритъ на насъ. Быть можетъ, онъ думаетъ, что мы совершаемъ надъ одуванчиками нчто врод религіознаго обряда, такъ какъ мы вдь миссіонеры.

Но растенія не погибли. Когда мы напали на счастливую мысль срзать одно изъ нихъ, то увидали, что внутри было еще много соку.

И Карнй везетъ насъ дальше.

Мы закрываемъ зонтики, потому что теперь и солнце загорожено отъ насъ. Мы прозжаемъ мимо цлой толпы возчиковъ съ товаромъ, которые лежатъ по об стороны дороги и спятъ. Ихъ шестеро, и у всхъ за поясомъ оружіе. Вроятно, они выбрали для отдыха это мсто, потому что оно лежитъ въ тни. Лошадей они выпрягли, привязали и снабдили маисомъ; одна лошадь ничего не получила, или уже съла все до тла; мы останавливаемся и даемъ ей немножко корма отъ другихъ лошадей. При этомъ просыпаются люди, смотрятъ на насъ, опершись на локоть и говорятъ между собою. Когда они видятъ, что мы длаемъ, то киваютъ и смются. Они встаютъ, подходятъ къ намъ и даютъ обдленной лошади еще больше маиса. Когда мы продолжаемъ свой путь, укладываются они снова.

Теперь подъзжаемъ мы къ крпости Дарьялъ съ ея круглыми строеніями, пушками и стражами. Я читалъ, что уже Плиній описывалъ Дарьяльское ущелье и сильную крпость Куманія, которая здсь стояла и препятствовала проходу многочисленныхъ народныхъ массъ. Горсть солдатъ могла бы удержать въ этой узкой щели цлое войско.

Подъемъ становится круче, горы все тсне и тсне обступаютъ насъ; кажется, словно нтъ боле надежды отсюда выбраться; только прямо надъ нашими головами виденъ клочокъ неба. Это подавляющимъ образомъ дйствуетъ на насъ, и мы молчимъ, уничтоженные. Вдругъ, на крутомъ поворот дороги открывается съ права громадная пропасть, и мы видимъ совсмъ близко передъ собою ледяную вершину Казбека съ его глетчерами, сверкающими на солнц блыми искрами. Онъ стоитъ близко, словно прижавшись къ намъ, покойный, необъятный и безмолвный. Странное чувство охватываетъ насъ, — вотъ она, эта гора, выдвинувшаяся, словно волшебною силою, изъ множества другихъ горъ и глядящая на насъ, будто существо изъ иного міра.

Я выпрыгиваю изъ экипажа, крпко держусь за верхъ и смотрю. Въ это мгновеніе словно вихрь какой-то подхватываетъ меня, я чувствую, что оторванъ отъ всего земного, выбитъ изъ колеи, мн кажется, будто я стою лицомъ къ лицу съ божествомъ. Царитъ какая-то полная звуковъ тишина, я слышу лишь свистъ втра далеко на верху облака плывутъ около средней части горы, но не доходятъ до высочайшей ея точки. Я и раньше бывалъ въ горахъ, былъ на фьельдахъ Хардангера и въ Іотунгеймен, видлъ отчасти баварскіе Альны, горы въ Колорадо и многихъ другихъ мстахъ, но никогда я не чувствовалъ себя такимъ безпомощнымъ на земл. Потомъ верхушка окутывается облакомъ, которое скрываетъ ее. Видніе исчезло. Только шорохъ кругомъ горы, тамъ на верху, въ облакахъ все еще слышенъ.

Однако меня зовутъ въ экипажъ, и я снова прихожу въ себя.

Я припоминаю изъ временъ дтства моего на свер одну странную ночь, тихую лтнюю ночь, озаренную сіяніемъ солнца. Я пересталъ грести, опустивъ весла и сидя въ лодк, повернувшись лицомъ къ корм. Вс водяныя птицы молчали, и ничто живущее не шевелилось на земл. Вдругъ вынырнула изъ прозрачной воды голова, вода каплями падала съ нея. Это былъ только тюлень, но онъ выглядлъ, точно существо изъ иного міра, онъ лежалъ и смотрлъ на меня открытыми глазами. Его взглядъ былъ точно человческій…

Снова перезжаемъ Терекъ по желзному мосту. Здсь дорога значительно расширяется, и мы видимъ впередъ на полверсты. Мы быстро поднимаемся, дорога идетъ теперь приблизительно по средин горныхъ отвсовъ, и вдоль всей дороги замчается дятельное передвиженіе людей, лошадей, быковъ, ословъ, всадниковъ съ ружьями за плечами. О человческихъ жилищахъ нтъ здсь и рчи.

Большое стадо овецъ пасется у самой дороги, при немъ четыре пастуха съ длинными посохами. На головахъ у пастуховъ громадныхъ размровъ мховыя шапки, но вообще они одты очень легко и въ достаточной степени оборваны. Вс овцы благо цвта, стадо смирно стоитъ среди горъ, животныя кажутся каменными изваяніями рядомъ съ настоящими камнями. Бытъ можетъ, он стоятъ такъ неподвижно изъ боязни орловъ и разыгрываютъ роль обломковъ скалы.