Такъ-то стоитъ тихо и мирно азіатскій кварталъ, словно отдльный уголокъ вселенной. Онъ окруженъ современнымъ американскимъ шумомъ торговаго города, но здсь все покойно. Лишь изрдка можно услыхать громкое слово или лишнее восклицаніе. Здсь слышится лишь тихая болтовня, да виднются задумчиво покачивающіеся тюрбаны. Женщинъ встрчается мало, только время отъ времени увидишь, какъ он стоятъ вдвоемъ, каждая съ ребенкомъ на рук, и потихоньку болтаютъ между собою. Армяне въ своихъ лавочкахъ составляютъ исключеніе, они выставляютъ на продажу свое оружіе и громкимъ голосомъ зазываютъ покупателей, какъ и повсюду въ другихъ мстахъ.
Жидъ можетъ надуть десятерыхъ грековъ, но армянинъ надуваетъ, какъ грековъ, такъ и жидовъ, слышали мы на Восток. Но вдь армяне владютъ горою Араратомъ и мстомъ истока четырехъ ркъ, — на которомъ расположенъ былъ Эдемъ.
Кром того, они христіане, которые гораздо громогласне магометанъ. Въ тхъ мстахъ, гд имъ принадлежитъ экономическое господство, они доказываютъ, между прочимъ, свое великое превосходство тмъ, что не отвчаютъ на поклонъ бднаго, проходящаго мимо мусульманина. Не должно думать, что мусульманинъ съ своей стороны принимаетъ это черечуръ близко съ сердцу, ничто не можетъ лишить его спокойствія, — разв лишь, когда неврный оскорбитъ его религіозныя понятія, осквернитъ его святыню, или въ качеств соперника приблизится къ его жен. Тогда испускаетъ онъ крикъ, подобно верблюду-самцу, и дйствуетъ подъ вліяніемъ сильнаго гнва. Только тогда. Если только онъ иметъ средства къ жизни, и судьба не поразила его болзнью, онъ доволенъ и благодаренъ, а если и терпитъ нужду и лишенія, то несетъ свой крестъ съ достоинствомъ. Онъ не жалуется въ газетахъ. Ничто не можетъ измнить ршенія Аллаха, и ему онъ покоряется.
Родина фатализма на Восток. Это простая, извданная философія, подчиняющаяся простой, не знающей ограниченій систем, и если страны и народы и признаютъ иныя системы, то все же многіе индивидуумы возвращаются обратно къ фатализму. Они вновь становятся лицомъ къ лицу съ его вчною силою. Онъ такъ простъ и такъ испытанъ, онъ словно скованъ изъ желза…
Когда мы собрались уходить, лошадь все еще стоически жарилась на солнц, а запахъ ея ранъ привлекалъ къ ней многочисленные рои мухъ.
Ежедневно возвращались мы въ азіатскій кварталъ Тифлиса, то былъ совсмъ иной мірокъ, ни мало не напоминавшій намъ нашу обычную обстановку.
Но, въ конц-концовъ, мы даже стали смотрть на вещи съ обыкновенной точки зрнія и нашли здсь знакомыя намъ черты изъ своей собственной жизни. Генри Друмондъ разсказывалъ объ одномъ изъ своихъ черныхъ носильщиковъ въ Африк, щегол, который не хотлъ носить тяжести на голов, чтобы не испортить свои драгоцнныя кудри. И мы также нашли здсь щеголей среди всего этого народа въ тюрбанахъ. Мы нашли здсь также ревность. Закутанная въ покрывало женщина стояла на улиц, болтала съ другой постарше и не могла отказать себ въ удовольствіи время отъ времени нсколько приподнять покрывало. Тогда явился, вроятно, поклонникъ и шепнулъ мимоходомъ нсколько торопливыхъ словъ, на что красавица отвтила, согнувъ одинъ, два или три пальца на рук. Между тмъ старшая изъ женщинъ стояла невинно тутъ же, ничего не замчала и разыгрывала изъ себя посредницу. Но иногда появлялся и собственникъ женщины, и онъ могъ испустить крикъ, подобно верблюду-самцу, хотя онъ былъ полонъ сознанія собственнаго достоинства и весь вымазанъ красно-кирпичной краской. Потомъ исчезли вдругъ женщины и вспрыгнули наверхъ, въ свою жилую клтку съ ршетками на окнахъ.
XIV
Мы въ позд, отходящемъ въ Баку.
Намъ хотлось хать во второмъ класс, но тамъ было все такъ переполнено пассажирами, что это оказалось невозможнымъ; лишь съ большимъ трудомъ заполучили мы мстечко для сиднья, но для нашей поклажи мста не было; лишь посл многихъ хлопотъ помстили насъ и нашъ багажъ въ купэ перваго класса. Устроившись, мы въ изнеможеніи опустились на свои мста. Термометръ въ купэ показывалъ свыше 31 градуса.
Тамъ сидло уже трое человкъ. Двое изъ нихъ посмотрли на насъ, когда мы протискивались, весьма недружелюбно, третій, напротивъ, молча пуская дымъ въ свою густую бороду, даже немного подвинулъ ноги, чтобы пропустить насъ на мсто возл окошка.
Всегда и всюду на свт приходится наблюдать одни и т же явленія въ вагон желзной дороги. Всякому новому пассажиру неохотно даютъ мсто. На него смотрятъ, какъ на врага, ненавидятъ его, затрудняютъ ему доступъ къ его мсту, не отвчаютъ на его поклонъ, когда онъ снимаетъ шляпу. Но на ближайшей станціи путешественникъ, съ которымъ обошлись такъ нелюбезно, выказываетъ т же самыя непріязненныя чувства къ новому спутнику!