В снежных горах Непала

— одну минуту, госпожа, у нас в машинах должна быть какая-нибудь одежда, — он с облегчением выскочил на свежий воздух, а Джайя сокрушённо сказал:

— мы с Галой даже не могли предположить, что тебе тоже нужно будет что-то надеть!

Вернулся офицер, неся в охапке ворох разномастной полицейской формы. Помещение уже опустело. Полицейский вместе с Джайей вышли на улицу, а Сантош принялся одевать Машу. Она подумала, что если бы не его помощь, она так бы и осталась голой. Ею овладела такая слабость, что она с трудом могла поднять руку. Невыносимо хотелось пить, но когда Сантош хотел принести воды, Маша вцепилась в него обеими руками: — нет! Сантош, пожалуйста, не оставляй меня! Я сейчас… сейчас… — она стала оседать на пол. Он подхватил её на руки, кое-как закрыл обнажённую спину мужской рубашкой и понёс её к своей машине. Машину он оставил далеко, в Кундеботы, на краю которого и находился полуразрушенный храм Кали Юги. К счастью, Джайя догадался перегнать транспорт к самому храму.

Сантош усадил Машу на заднее сиденье, помог надеть на голое тело рубашку. Она пребывала в полубеспамятстве. Он вытащил из багажника бутыль с водой. Намочив салфетку, принялся обтирать её лицо. Маша облизнула потрескавшиеся губы, тихо сказала: — пить хочу. Дай воды, пожалуйста. — Напившись, почувствовала себя лучше. Кое-как выбралась из машины и при свете фар умылась, прополоскала рот.

Три полицейских фургона уехали, увозя арестованных. Остались только они с Сантошем и Джайей и двое полицейских у входа в храм. Дверной проём заколотили досками, тела девочки и жреца увезли.

Маше хотелось поскорее уехать из этого страшного места, поэтому она вытерлась рубашкой Сантоша и полезла в машину. Мужчины тревожно поглядывали на неё. Перекинувшись парой слов, Джайя сказал: — Маша, я хочу сделать вам инъекцию лёгкого транквилизатора… — ей было всё равно. После укола они уложили её на заднее сиденье, и Сантош медленно тронул машину.

Глава 20

Маша проснулась внезапно, открыла глаза. Голова была пустой и ясной. Она даже не сразу вспомнила, что с ней случилось, а вспомнив, содрогнулась. Но сейчас она лежала на кровати в чистой, залитой рассеянным солнечным светом комнате. Бледно-жёлтые стены, белый потолок, сквозь задёрнутые кремовые шторы просвечивает яркое солнце. Окно приоткрыто, и шторы слегка шевелятся от ветерка. С улицы слышны птичьи трели и шелест листвы. У самой кровати, в глубоком кресле, откинув голову на высокую спинку, спит Сантош. У Маши сжалось сердце — такой усталый вид был у него. Отросшая щетина придавала ему бандитский вид.

Она повернулась на бок, и Сантош сразу открыл глаза, с тревогой посмотрел на неё: — как ты, моя хорошая?

Она успокаивающе улыбнулась ему: — я долго спала, да? — она села, обнаружила, что одета в просторную ночную рубашку: — а кто меня переодел? Я даже не слышала…

Сантош пересел к ней на кровать, обняв за плечи привлёк к себе, прижался губами к виску и выдохнул в волосы: — о, боги, я до сих пор не могу поверить, что ты со мной… Ну что же ты такая доверчивая-то? — он крепко прижимал её к себе, и Маша слышала, как бьётся его сердце, ощущала жар его тела и вдыхала его запах. Она тоже обняла его, чувствуя, как покой наполняет её душу, а пережитый ужас отступает. Он легко целовал её лоб, глаза, щёки, округлый подбородок, сбивчиво шепча: — люблю… люблю… Я убил бы их всех, кто был в тех развалинах, а потом умер бы сам…

Маша физически чувствовала его страх и боязнь её потерять. Она отодвинулась, взглянула в его лицо, разгладила пальцем страдальчески сведённые брови: — Сантош, ну что ты? Всё кончилось, мой хороший. Мы сейчас поедем домой, да? Я хорошо себя чувствую. Кстати, где мы?

Он виновато скривился, вздохнул: — чуть позже. У меня здесь ещё есть незаконченные дела. — Она только сейчас увидела, что он одет в просторную хлопковую рубашку и такие же брюки, всё светло-зелёного цвета, — да, ты уже догадалась, что мы в госпитале у отца. Он просил его позвать, когда ты проснёшься. — Сантош нажал кнопку в изголовье кровати. Послышались торопливые шаги, в комнату заглянула девушка в такой же, как у него, одежде. — Сообщите господину Пракаш Малла, что госпожа проснулась. — Бросив на Машу любопытный взгляд, девушка исчезла, а через несколько минут, стукнув в дверь, вошёл озабоченный Джайя:

— Маша, как вы себя чувствуете? Я думаю, вам нужно задержаться в госпитале. Мы вас обследуем и, думаю, проведём курс лечения.

Ей стало смешно: — Джайя, от чего вы меня лечить собрались? Я совершенно здорова! — Сантош молча, тихо поглаживал её руку, а Джайя презрительно фыркнул:

— вас морили голодом, ваша нервная система пережила чудовищное потрясение, — нет, я не могу отпустить вас из госпиталя, пока вы не будете должным образом пролечены!