В снежных горах Непала

Аэропорт Катманду напоминал муравейник. Самолёт МЧС уже прибыл, и сейчас по пандусу ИЛ-76 непрерывным потоком к стоящим невдалеке грузовикам устремлялись люди, несущие тюки, коробки и ящики. Профессор, а за ним Маша и Галина Николаевна с Джайей поспешили к самолёту, где командовали разгрузкой двое высоких русоволосых мужчин в форме российского МЧС. Один из них, молодой, улыбчивый, приветственно им кивнул: — да, мы в курсе. Командир сказал, что нам нужно забрать участников этнографической экспедиции, застрявшей здесь. Один из ваших уже в самолёте. — Профессор нахмурился:

— очевидно, это Вольдемар. В посольстве мне ничего не сказали, что отправят его этим же самолётом.

Молодой лётчик, с любопытством разглядывающий их, сказал: — так пассажирского борта долго не будет. Аэропорт пока что не готов к приёму гражданских самолётов.

Маша пожала плечами: — ну что же, потерпим его присутствие.

— Я не желаю его видеть! — профессор с негодованием повысил голос, — но раз уж мы вынуждены лететь вместе с ним, я прошу вас, Мария Александровна, воздержаться от разговоров с этим мерзавцем!

Маша и сама не горела желанием видеть Вольдемара, но деваться был некуда.

Сзади послышались шаги. Они обернулись и увидели немолодого плотного мужчину, идущего к самолёту с пачкой документов в руках.

— А вот и командир! — молодой человек улыбнулся Маше. Командир подошёл к самолёту, рассеянно пожал руку профессору, вежливо поздоровался с Машей:

— я Калмыков Георгий Иванович, командир этого грузовика. Прошу на борт, только вот удобства у нас минимальные, так что не обессудьте. — Маша растерялась:

— простите, а…

Тот усмехнулся: — нет-нет, туалет и умывальник у нас есть, но вот стюардессы с подносиком не имеется. Да и кресла не очень удобные.

— Ничего! — бодро заявил профессор, зато прямой рейс до Москвы! Вы же, Георгий Иванович, садиться нигде не будете?

— Тьфу-тьфу-тьфу, — суеверно сплюнул через левое плечо лётчик, — надеюсь, что не придётся!

* * *

Громкое название «салон» носил крошечный закуток, втиснутый между кабиной пилотов и грузовым отсеком. Как и следовало ожидать, там, в одном из десятка кресел, сидел Вольдемар.

Ничуть не смутившись при появлении профессора и Маши, он радостно заулыбался и, вскочив на ноги, громогласно им обрадовался: — Марк Авдеевич, Мария, какое счастье, что вам удалось договориться насчёт самолёта! Я уж переживал, что вам придётся задержаться у этих дикарей до прибытия первого пассажирского рейса!

— Здравствуйте, Вольдемар, — профессор, нахмурившись, посмотрел на парня, — у властей Непала и у меня к вам имеются претензии. Вы нарушили законодательство страны, а потом спрятались в посольстве. Вы не выполнили задание по сбору этнографического материала для своей кандидатской, но деньги, выделенные вам на эти цели, истрачены. Я не подпишу ваш отчёт и, боюсь, вам придётся вернуть затраченные средства.

— Ах, профессор, не будьте таким занудой! — Вольдемар насмешливо посмотрел на учёного, — я думаю, моим родителям не составит труда оплатить моё путешествие, а представлять вам отчёт я не буду. Джим Корнер пригласил меня продолжить учёбу в Англии! — Он торжествующе посмотрел на Машу, которая с презрением встретила его взгляд, — жаль только, что нам не удалось вывезти вашего оборотня!

Маша вспыхнула, сжала кулаки: — какой же ты, всё-таки, мерзавец! — краем глаза увидела, как округлились глаза у провожающего их молодого лётчика, — это не непальцы, а ты — дикарь! Я очень жалею, что они спасли тебя из-под лавины!

— Эй-эй, полегче! Я и не знал, что ты можешь превратиться в такую фурию! Видать, правильно тебя муж бросил! — он издевательски расхохотался, — а этот азиат — подобрал!

— Да ты… да ты… — кровь отхлынула от её лица, и Маша с трудом удержалась, чтобы не отвесить оплеуху этой сытой самодовольной роже. Лётчик нахмурился, сурово сказал:

— парень, если ты не умеешь себя вести, то я доложу командиру, и он охотно высадит тебя из самолёта. Нам на борту конфликты не нужны.

Маша благодарно глянула на него. Он незаметно ей подмигнул и прошёл в кабину пилотов, оставив дверь приоткрытой. Вольдемар, скривившись, вернулся в своё кресло и уткнулся в газету, которую читал до их появления. Профессор с Машей заняли самые дальние от него места.

Поздно вечером ИЛ-76 приземлился в Домодедово. Маша с трудом разогнула спину, помогла встать профессору. Кажется, что монотонный гул самолётных двигателей продолжал сверлить мозг, хотя его уже вытеснял шум большого аэропорта.