В СССР я повидал все

Но всем нам, находившимся там, все-таки посчастливилось со стороны понаблюдать за одним очень ярким романом между красивой молодой женщиной из Казани и представительным молодым человеком из Тулы. Как и все, они были семейными людьми, но это не стало препятствием к их сближению.

Вечерами в вестибюле центра мы часто смотрели телевизор. Эти молодые люди с самого начала стали садиться там вместе. Вскоре женщина положила свою голову на грудь мужчины – и роман начался. Потом на протяжении всего периода обучения любовные отношения между этими людьми протекали в очень бурной форме. Многим из нас довелось стать неожиданными свидетелями того, как эта пара, прячась по углам и под лестницами, увлеченно занималась любовными утехами. За месяц они очень привыкли друг к другу – возможно, для них это и стало самой настоящей, великой любовью.

Но вот учеба закончилась, и настало время расставания. Был яркий весенний день. Наши влюбленные, отчаянно вцепившись друг в друга, ходили взад и вперед по перрону вокзала. Казалось, что в этом мире нет ничего, что могло бы их разъединить. Их глаза горели сумасшедшим блеском, а лица искажены ужасом скорой разлуки. На этих несчастных было больно смотреть.

Наш поезд тронулся, а влюбленные так и остались на перроне. Я с облегчением подумал: «Как хорошо, что я не стал связываться с женщинами! А то бы сейчас был на месте этих сумасшедших».

Технический отдел, где я работал конструктором, располагался на четвертом этаже заводоуправления. Там в конце коридора находилось помещение, где производилось светокопирование наших чертежей. Этим занималась одна очень фигуристая и симпатичная молодая женщина по имени Лена. Рядом с этим помещением была площадка, куда все мужчины нашего отдела выходили покурить. Я не курил, но иногда тоже появлялся там, чтобы немного отдохнуть от чрезмерно напряженного умственного труда.

Часто, когда я стоял в курилке один, туда подходила Лена. Оживленно болтая со мной, она постепенно придвигалась ко мне, слегка касаясь меня своим телом. Конечно, я всегда отстранялся от нее. Это обижало Лену. Один раз она заявила мне:

– Тебе еще рано быть равнодушным к женщинам.

Иногда я думал: «А ведь она очень хороша собой. Может быть, действительно закрутить с ней роман?» Но тут же я категорически отвергал эту идею – я был фанатично предан своей жене.

В очередной раз, когда мы с Леной оказались там наедине, она в отчаянии произнесла:

– Но почему некоторые мужчины не обращают на меня внимание? Может быть у меня плохая фигура?

В тот момент я в своей голове перебирал огромное количество вариантов решения одной очень сложной технической задачи. Особенно не задумываясь над сказанным Леной, но понимая, что ее надо как-то утешить, я машинально провел ладонью ниже ее поясницы и произнес:

– Нет, фигура у тебя классная.

И произошло ужасное – Лена в тот же день похвасталась всем своим подругам, что я «погладил ее по тому месту». Вскоре все сотрудники нашего отдела только и говорили о том, что я гладил Лену. Узнав об этом, Палыч ехидно заметил мне:

– Так, значит ты гладишь женщин. Докатился.

В тот момент я в отчаянии думал: «Да чтобы я когда-нибудь еще погладил женщину! Все! Никогда этого больше не произойдет!»

В доме, где я жил со своей семьей, иногда происходили довольно интересные события. Там мне довелось наблюдать за одной яркой семьей. Супруг был известным в городе инженером обувной промышленности – его портрет постоянно висел на доске почета в центре города. Супруга работала продавщицей в буфете. У них было двое замечательных детей.

В то время я еще служил на зоне. Один раз, выйдя из подъезда своего дома, я заметил невдалеке на скамейке человека, который совсем недавно отбывал наказание в нашей колонии. За хорошее поведение он был досрочно освобожден на поселение.

Удивленный его появлением у своего дома, я подошел и сел на скамейку рядом с ним. В тот момент он не мог общаться со мной – его взгляд был прикован к балкону третьего этажа, где стояла та буфетчица и делала грациозные движения своим телом. При этом полы ее халатика распахивались. Тогда я не придал этому особого значения.

Спустя некоторое время этого человека опять вернули на зону. Это означало, что на свободе он допустил какое-то серьезное нарушение. Я поинтересовался у него, что же произошло. Он мне рассказал, что имел с той буфетчицей любовные отношения. Они зашли так далеко, что ее муж узнал об этом. Несчастный супруг несколько раз водил его в ресторан и там за рюмкой водки умолял оставить их семью в покое. Но любовник не унимался. Тогда муж пожаловался в правоохранительные органы, и любовника вернули в колонию.

Буфетчица безумно любила этого зека и каждый день писала ему на зону письма. Он мне показал одно из них. Это письмо было написано в стихах и на нескольких страницах.