В Стране Дремучих Трав

Я подхожу ближе: как бы не упустить ни одного движения богомола! Все это презанимательно. Я забыл всякий страх.

Цепляясь за корни деревьев, я пробираюсь все ближе и ближе к богомолу — надо получше рассмотреть его.

Одно неловкое движение — и, зацепившись за корень, торчащий из земли, я упал.

Пуф! Пуф!

Вскочил. Поздно! Передние хватательные ноги богомола, так странно сложенные на груди, раскрылись во всю длину.

Богомол кинулся на меня. Я отчаянно вскрикнул и все же успел взмахнуть тросточкой, которую держал в руках. Она трещит, сломалась. Я прыгнул в сторону. Нет, поздно! Вот-вот пилы богомола сомкнутся. Я погиб!

Но что это? Богомол падает.

Я не могу устоять на ногах и падаю рядом с ним.

Явь ли это или все только снится мне? Кто-то бережно и осторожно вытирает сухой, теплой, человеческой рукой пот с моего лба, приподнимает меня. Я слышу человеческую речь:

— Эх вы, батенька, батенька! Разве можно? Разве можно доверять этому злодею? Здесь кругом война. Война всех против всех, каждого против каждого. А вы — человек!

— Это вы? Вы спасли меня! — кричу я. — Думчев? Доктор Думчев?!

Человечек кланяется:

— Да, я Сергей Сергеевич Думчев.

Я смотрю и не знаю, что сказать. Я озадачен до крайности. Будь у Думчева какой-то необыкновенный вид, невообразимые, причудливые жесты и позы, я бы меньше удивился. Но как не удивиться тому, что предо мной стоит самый обыкновенный человек?! Просто Сергей Сергеевич Думчев. На плечах у него несколько плащей самой разнообразной окраски. Под плащами — бумажная жилетка из плотной бумаги.

— Всю ночь за вами следую, — говорит Думчев. — Побывал и в лабиринте крота. Звал вас, а вы от меня прочь. И знаки огнем вам подавал. А вы то идете на мой огонь, то в сторону шарахаетесь, то совсем прочь от него бежите.

— Сергей Сергеевич… — шепчу я. — Я видел вас вчера… совсем близко… догонял… звал… но потерял. И ночью искал!.. И вот здесь… здесь вдруг вы спасли меня от этого зверя…

— Пустое! Совсем пустое! Я у них, у этих же зверей, научился. Видите, в руке у меня жало осы? Пришлось вскочить на спину богомола, чтобы ударить в грудные нервные узлы. А у кого учился? Слышали ли вы о каликурге и помпиле? Это сфексы, то есть особые осы. У них учился!

— Сергей Сергеевич! Вы писали, звали, и я пришел за вами в эту Страну Дремучих Трав.

— Повторите! Как названа вами эта страна?

— Страна Дремучих Трав.

— Правильное название… Страна… Дремучих… Трав… Продолжайте!

— Сергей Сергеевич, — начинаю я, — вот пилюля…

— Одна?

— Осталась всего одна!

— Одна пилюля… — сказал тихо Думчев, глядя куда-то вдаль. — Одна пилюля… возвращает лишь одному человеку его прежний рост…

Глава 33 ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ НИЧЕМУ НЕ УДИВЛЯЛСЯ

Я не ждал помощи извне и не надеялся на счастливый случай, но во мне постепенно развивалось волевое упрямство, и чем труднее слагались условия жизни — тем крепче и даже умнее я чувствовал себя.

М. Горький

«Выхода нет, — говорю я себе: — у нас одна пилюля. Другую я потерял. Моя здесь вина! К людям вернется изобретатель, ученый, тот, кто пробыл в Стране Дремучих Трав десятки лет, кто исследовал эту страну, кто обещает обогатить мир открытиями. А я остаюсь в Стране Дремучих Трав». Так говорю я сам себе. Но сейчас еще не настала минута, чтоб я отдал себе отчет и ощутил все значение этих слов. Потому что все кругом непрерывно " безостановочно поражает мое внимание, отвлекает, удивляет. И больше всего сам Думчев. Но не внешним видом. Я поражен вот чем.

Столько лет он ждал, звал на помощь, и когда наконец рядом с ним оказался человек, он даже не удивился.

Первые слова Думчева, обращенные ко мне, были словами человека, который давно меня знает. Точно эта диковинная Страна Дремучих Трав, где я появился, — самый обыкновенный городской бульвар: на скамейках сидят няни, они заняты своим вязаньем и поглядывают, как играют дети. И на этом бульваре он встретил меня — соседа по квартире.

Да, Думчев не удивился моему появлению в его стране и ни о чем меня не спросил. Видно, долгая жизнь здесь, в этом мире, где беспрерывно подстерегают опасности, где человеку с его гордым разумом всякий миг надо решать труднейшие задачи, — эта долгая жизнь приучила доктора Думчева ничему не удивляться.

Думчев очутился в Стране Дремучих Трав совсем один. Но высокое желание обогатить человечество новыми знаниями, сказать новое слово в науке согревало его одиночество.

В схватке человеческого разума с многообразием инстинктов обитателей этой страны победителем вышел разум. Думчев, учитывая механизм жизни насекомых, застывшие, ограниченные формы их инстинкта, не только не погиб в этой стране, но обратил силы их инстинкта на службу себе — человеку.

Какое-то особенное спокойствие, я бы сказал — страстное спокойствие, проявлялось во всех движениях этого человека.