В стране кенгуру и эму

Мне понравились помещения оптовых магазинов овощей и фруктов. Это огромные склады, внутри которых имеются холодильные отделения. Овощи и фрукты поступают сюда от фермеров или в виде комиссионных товаров, или уже приобретенные оптовыми фирмами. Если овощи недостаточно подготовлены для продажи, здесь их обрабатывают, и розничные магазины получают их чисто промытыми, упакованными в стандартную пластмассовую или бумажную тару и тщательно подобранными. По утрам сюда съезжаются пестрые грузовики, пикапы и просто ручные тележки.

Здесь командует миддлмэн (посредник). Пока продукты от фермера доходят к потребителю, цена их увеличивается в два-три раза. То же происходит и с другими товарами. Холодное молоко в молочном баре стоит почти шиллинг (десять копеек) за стакан, а фермер продает четыре литра за три шиллинга. Один профессор-экономист Брисбенского университета говорил мне о миддлмэне как страшном зле капиталистической системы.

На улицах Брисбена и во дворах растет много пальм, фикусов и других декоративных деревьев. По городу протекает очень красивая, широкая и глубокая река. Вечером Элизабет-стрит, Куин-стрит и еще две-три улицы сверкают разноцветными огнями реклам.

Возле моей гостиницы возвышается большое здание, напоминающее молитвенное заведение. Это дом Армии спасения[3]. По вечерам оттуда доносится нудное пение религиозных песен, а по улицам под звуки оркестра в форменных одеждах и с пением шествуют члены этой организации.

Вечером с городской авиастанции «Терминал» еду в аэропорт, а оттуда лечу в Рокхемптон. Встретивший меня директор лаборатории мистер Грин сообщил, что для меня заказан номер в гостинице, но сейчас он приглашает меня к себе. У него собралось шесть докторов наук и профессоров с женами, среди них один — из Сиднея, а другой — из Канберры, и они ждут меня.

Дом доктора Грина — довольно просторный коттедж. Хозяйка дома — высокая моложавая белокурая женщина — знакомит меня с гостями.

В гостиной на низких столиках расставлены блюда с закусками. Хозяин спросил каждого, что бы он хотел выпить. Меня сразу же забросали вопросами: где я уже успел побывать, что видел, как мне нравится Австралия, что особенно интересует меня и т. д. Просят меня поделиться впечатлением об австралийцах и рассказать о моих соотечественниках. Отвечаю, что австралийцы мне нравятся за деловитость, трудолюбие, организованность, но, на мой взгляд, слишком много времени они проводят в паблик барах. Рассказываю о Советском Союзе, в частности об образовании в нашей стране, привожу данные о численности учащихся у нас и в Австралии. В процентном отношении получилось, что в Австралии учащихся почти вдвое меньше, чем в Советском Союзе. Чувствую, что мой ответ пришелся не по вкусу собеседникам. И они перевели разговор на обсуждение научных вопросов. Женщины образовали свой кружок. Попрощались мы с учтивостью, но довольно прохладно.

Утром мне предстояло посмотреть лабораторию, ознакомиться с ее работами. Лаборатория считается одной из лучших в стране: она занимает хорошее помещение, имеет прекрасное новейшее оборудование, преимущественно японское и немецкое.

В лаборатории работают два доктора, приглашенных из Англии, и один ученый, приехавший из Южно-Африканского Союза. Сотрудники лаборатории охотно и подробно знакомят меня со своими работами и полученными результатами. Я изучил тематику лаборатории, высказал свои замечания (в частности, заметил, что такие темы, как «Значение цвета шерстного покрова крупного рогатого скота» или «Состав и количество тироидина», вряд ли имеют большое научное и практическое значение). За осмотром и беседами с сотрудниками лаборатории время незаметно подошло к обеду. Меня пригласили в комнату, где обычно пьют чай и едят сендвичи. Собралось человек двадцать-двадцать пять. Расспрашивали меня об образовании в Советском Союзе, об организации научно-исследовательских работ, оплате труда научных работников, о гидротехническом строительстве и т. д. Видно было, что мои ответы их интересуют и воспринимаются доброжелательно.

Невольно сравниваю эту беседу со вчерашней. Там была настороженность, холодная, почти враждебная вежливость, а здесь — непринужденная, интересная и живая беседа. Давно закончился обеденный перерыв, а наша беседа становилась все интереснее. Расстались мы тепло.

Меня пригласил на обед доктор Вильсон, англичанин, работающий здесь по договору. Он и жена, больше у них никого не будет. Вечер, проведенный с этими милыми, культурными людьми оставил о себе приятное воспоминание. Наша беседа была простой и искренней. Утром предстояла поездка на опытную станцию «Бальмонт», которая занимается выведением новой породы мясного скота, пригодной для содержания в тропическом и субтропическом климате.