В стране контрастов

Кокандские таджики говорят персидским языком гораздо более чистым, чем говорят бухарцы. Коканд город новый, ему всего полтораста лет. Он окружен высокой и очень толстой стеной, вследствие этого летом там, говорят, очень душно; но улицы в нем довольно широкие и правильные, и город довольно чист. Масса садов придает некоторым кварталам его чисто сельский вид. В Коканде есть писчебумажная фабрика, снабжающая бумагою мусульман даже за пределами Фергана. В Коканде делаются материи, не уступающие достоинством бухарским тканям, там имеются медники весьма искусные и золотых дел мастера и разменная монета, обращающаяся по всему Туркестану, — называется коканом и чеканится в Коканде. Хотя город этот и называется очаровательным, но надо сказать, что болезнь, распространенная там, далеко не очаровательна. Выйдя на базар, я ужаснулся, увидав страшные зобы у многих купцов. Потом я узнал, что русские покинули Коканд, как столицу, и перенесли центр управления в другой город, так как в первое же время занятия города русскими около трехсот русских солдат заболело зобами. На кокандском базаре можно найти не только все произведения современной промышленности страны и привозные товары, но и старинные вещи. В Коканде есть замечательные мечети и дворец, отлично сохранившийся. На этом дворце можно изучить в мельчайших деталях бесчисленные орнаменты фасадов и башен, придающие стенам блеск узорчатых тканей. Там и сям красуются удивительно изящные арабские надписи.

В Коканде, милая тетя, я думаю остаться на зиму, для того, чтобы ранней весной выехать в Памир; я займусь тут изучением края по книгам. Книги я надеюсь достать у офицеров, с которыми я познакомился и которые все приняли участие в цели моего странствования. Я живу между русскими, и комната, занимаемая мною, похожа на наши комнаты в Верном, но вообще во всех этих городах постройки делаются таким образом: вокруг двора, с колодцем или прудочком посредине, стоят низенькие домики с дверью и окном. В окне решетка, а на зиму оно заделывается промасленной бумагой. Каждая сакля имеет только одну комнату, и вот такими-то саклями с плоскими крышами окружен двор. На улицу выходят стены без окон. Мебель ограничивается сундуками, закрытыми коврами; о печках и помину нет, и сакли греются углями, положенными в углубление кирпичного пола. В холодные зимние дни над углями ставят табурет и табурет этот закрывают ковром, а обитатели сакли садятся кругом, засунув ноги под ковер. Стены штукатурятся только у богатых; в стенах делается множество нишей, раскрашенных красками. Теперь я вижу, что все наши города очень похожи один на другой, и сады служат им главным украшением. Знаете, тетя, дома строятся не архитекторами, а самими хозяевами, и есть такие, которые съехали набок и, конечно, разрушатся при первом же землетрясении.

Глава IX АЛАЙ И ПАМИР

Ош. — Алай. — Киргизское кочевье. — Переход через Памир.

 провел зиму в Коканде, нисколько не скучая. Каждый день, несмотря ни на какую погоду, выезжал я своих коней, и Ворон после наказания на берегу Иссык-Куля стал шелковым. Я могу оставить его не привязанным и он не убежит.

— Вон, Сартов едет на джигитовку, — говорят обыкновенно знакомые, видя меня выезжающим из города.

Хотя в феврале месяце наступила уже чудная весна, но я побоялся поехать в горы и прождал до апреля. В конце апреля рано поутру оседлал я своего Бегуна, навьючил Ворона и выехал за стены Коканда; разжиревшая Кудлашка бежала за нами. Я ехал опять обратно к Андижану, на восток от которого находится город Ош. От этого города я повернул на Алай и Памир. Прекрасные, поросшие лесом горы окружают амфитеатром город, но из этих гор всех более знаменита уединенная скала с четырьмя остроконечными главами по имени «Соломонов Трон», о котором говорят восточные легенды. Богомольцы ходят на поклонение к этой горе.

Алаем называется западная часть Памира, и вот через эту-то гору я и стал переходить. Если через Алай можно было перевезти артиллерийскую батарею[3], и если хребет его был пройден даже дамой из ташкентского общества, то, конечно, мне, молодому, здоровому сарту, это ровно ничего не значило. Через Алай может быть переправлен даже обоз. После гор Тянь-Шаня Алай не поразил меня, но Памир произвел глубокое впечатление. Слово Памир обозначает «Крыша Мира». Действительно, Памир возвышается посреди Азии, точно для того, чтобы разделить материк на две части. Беглые рассказы редких путешественников об этих высочайших горах набрасывали на них какую-то таинственность. Поднявшись до перевала Кизил-Арта, я был поражен видом гор, их цветом и расположением. В первые минуты мне показалось, что я вступил в область, совсем непохожую на то, что я видел до сих пор. Горы показались мне точно спутанными между собой, с какими-то цветными полосами, а кругом вдали со всех сторон толпились высокие снеговые вершины.

^{Горный вид в южном Алтае.}