В стране полумесяца (пер. Доброва)

Но что длаетъ крестьянинъ тамъ въ деревн — не должны ли т также и о немъ подумать? Если дешь изъ Константинополя сухимъ путемъ въ старый городъ Бруссу, то прозжаешь черезъ плодородныя мстности, лса, пшеничныя поля, виноградники; но жилища туземцевъ очень бдны. Одваются они большей частью также бдно. Климатъ разршаетъ эту скудость одежды точно такъ же, какъ климатъ другихъ странъ допускаетъ бамбуковые шалаши и передники изъ фиговыхъ листьевъ. Разсмотримъ лачугу феллаха, не оплакивая его: онъ иметъ крышу, которая ему необходима, у одной стны — очагъ, у другой ткацкій станокъ. Вдоль лачуги протянуты веревки для сушки блья, на очаг стоитъ посуда, деревянная, желзная и жестяная. Въ сняхъ мы увидимъ деревянную и кожаную обувь, но велосипеда для хозяйскаго сына не видно. Нтъ его и для дочери. Съ дверями дло обстоитъ плохо: часто ихъ совсмъ не бываетъ, какъ это встрчается повсемстно на Восток. Такъ какъ турокъ никогда не пьетъ, то онъ никогда не грабитъ и не крадетъ. Но бдный феллахъ — что за плугъ ршается онъ показывать при дневномъ свт? Деревяшка съ поперечной палкой. И это современный плугъ, употребляемый черезъ полторы тысячи лтъ посл рожденія пророка? Американскій земледлецъ указывалъ бы пальцами на эту рдкость, хохоталъ бы и говорилъ: смотрите-ка, что это за плугъ! У насъ въ Америк плуги стальные и тащатъ ихъ дв лошади. Турецкій земледлецъ не въ состояніи держать для работы двухъ лошадей, а употребляетъ для этого вола. А поперечная деревяшка на палк можетъ достаточно расковырять землю для посва. Этимъ достигается цль. Конечно, при раціональномъ способ веденія хозяйства, т. е. при помощи стального плуга съ двумя лошадьми, земля была бы лучше обработана и жатва была бы въ шестьдесятъ разъ больше. Но турецкій земледлецъ и не ждетъ отъ земли больше того, что она ему даетъ. Что она ему дастъ, того и довольно. У него такъ мало потребностей — его обдъ состоитъ изъ ломтя хлба, луковицы и глотка фиговаго сока. И работа, и хлопоты для него — не главное въ жизни. Работаетъ онъ столько, сколько необходимо. Въ Америк мы, какъ сумасшедшіе, цлый день лзли бы изъ кожи за работой, съдали впопыхахъ бифштексъ, чтобы можно было съ новыми силами бжать опять въ поле на работу. Приходитъ вечеръ и мы опять, какъ сумасшедшіе, бросаемся въ постель, чтобы выспаться передъ завтрашней работой. И воскресенье похоже на понедльникъ въ этой нескончаемой работ. Турокъ же иметъ время справить пятницу по старинному обычаю. И ежедневно онъ проводить долгіе часы за молитвой. Вечеромъ сидитъ онъ до поздней ночи передъ своимъ домикомъ и предается пріятному отдыху и мечтамъ. Кто счастливе? Оба обладаютъ сокровищами. Интересно знать, очень ли турокъ сожалетъ о томъ, что ему недостаетъ стального плуга? Выходитъ такъ, будто турокъ читалъ Джона Стюарта Милля, который говоритъ: «еще вопросъ, облегчили ли механическіе изобртенія человческую жизнь», или, быть можетъ, Джонъ Стюартъ Милль заимствовалъ это сомнніе у турокъ… Слуга возвращается обратно, неся деревянный подносъ, полный фруктъ. Онъ принесъ этотъ «завтракъ» изъ лавки. Курицы съ салатомъ нтъ, а всего только пара сладкихъ печеній; но слуга приносить это съ такимъ видомъ, какъ будто это и есть именно то, что намъ нужно. Агъ, онъ не знаетъ нашихъ сверныхъ вкусовъ! Въ первый разъ въ жизни мы димъ свжіе сырые финики. Этотъ фруктъ намъ не нравится, онъ приторно сладокъ, безъ соку и къ тому же полонъ маленькихъ зернышекъ, которыя длаютъ его комкообразнымъ. Нтъ, куда лучше были прессованные финики, которые мы ли въ дтств; мстный лавочникъ получалъ ихъ цлыми ящиками! Вотъ то были финики! И виноградъ здсь не такой вкусный, какъ на Кавказ. Нтъ ничего въ мір похожаго на кавказскій виноградъ! Расплачиваемся и уходимъ. Вдругъ на улиц откуда-то вынырнулъ нашъ человкъ изъ гостиницы и хочетъ быть нашимъ проводникомъ. Этотъ ловкій человкъ прозвалъ насъ въ гостиниц и ршилъ во что бы то ни стало отыскать насъ въ город, чтобы мы не могли ускользнуть отъ его услугъ, и онъ насъ нашелъ.

* * *