В стране слепых

Пруденс не занимала значительного места в жизни Кеннисона. У нее были слишком странные представления о том, как надо развлекаться. На него подобные игры наводили скуку. Трудно понять, как можно так себя унижать, да еще получать от этого удовольствие. Впрочем, он никогда не отказывался выполнить свой конституционный долг и посодействовать ближнему в его стремлении к счастью. Насколько мог, разумеется… Вспомнив о прошлых неудачах, он покраснел. Ничего, на этот раз все будет иначе – надо лишь слегка изменить правила игры.

– О, мистер, – проговорила Пруденс писклявым детским голоском, – я заблудилась!

– Погоди, Пруденс, – прервал ее Кеннисон. – Сегодня я хочу сделать чуть-чуть по-другому.

Он быстро подошел к столу и нажал на выключатель. Зал погрузился в красноватый полумрак, рассеиваемый лишь светящимися указателями аварийных выходов. Детская фигура потеряла ясные очертания, превратившись в туманное расплывчатое пятно. Пруденс надула губы – любимый сценарий расползался по швам.

– Ты не просто заблудилась, – торопливо проговорил Кеннисон, – за тобой кто-то гонится! – Он показал в глубину зала, в таинственный сумрачный лабиринт шкафов и офисных кабинок. – Там плохой человек, он хочет тебя схватить.

Глаза Пруденс испуганно расширились. Она огляделась, радостно кивнула и исчезла в темноте.

Кеннисон нетерпеливо ждал. На душе скребли кошки. Все равно ничего не выйдет, с Карин ему тогда просто повезло. Теперь приходится опускаться до уровня Пруденс. До чего же унизительно! Только бы Гретхен с Женевьевой не узнали. Хотя нет, Женевьева Вейл, слава богу, уже мертва – хотя бы Великая Гарпия больше не будет сплетничать о его проблемах.

Рассеянно взяв со стола подставку для ручек, он вытащил одну, вставил обратно… Закрутил волчком пресс-папье в форме полусферы. Покрутившись немного, пресс-папье качнулось несколько раз и остановилось. Он посмотрел на часы. Нельзя же до бесконечности «сидеть в туалете»! Куда она подевалась?

Он прислушался. В зале стояла тишина, нарушаемая лишь слабыми звуками, доносившимися с соседних этажей и с улицы.

– Пруденс! – позвал он громким шепотом, но ответа не дождался. – Пруденс! – Что за шутки, в конце концов?

Из темноты донесся слабый крик, который тут же прервался, потом грохот, словно перевернули тяжелый предмет. Кеннисон застыл на месте, сжимая в руке пресс-папье. Что-то случилось. Кто здесь? Грабители или… Неужели из-за его невинных фантазий Пруденс попала в беду?

Прищурившись, он вгляделся в сумрак, прошитый красноватыми отблесками. Куда она побежала? Сделал несколько осторожных шагов, остановился… Если там притаился враг, глупо кидаться вперед очертя голову. Он оглянулся на дверь в туалет, вспомнив о спасительном лифте…

Звук бегущих шагов заставил его вздрогнуть. Где-то опрокинулся стул, послышались сдавленные рыдания и треск рвущейся ткани. Кеннисон отбросил бесполезное пресс-папье и, схватив со стола нож для бумаг, начал медленно красться в ту сторону, откуда доносились звуки.

Какой же он идиот! Надо было кинуться к двери и включить верхний свет!

Но игра была бы испорчена… А если это уже не игра? Тогда враг сразу обнаружит его. Его и Пруденс. Нет, сначала надо обыскать первый ряд кабинок, а потом, если ее там нет, включить свет. Обязательно включить.

Всхлипывания слышались совсем недалеко, но определить направление было трудно. А что, если этот неизвестный… что-то делает… с ней? Какой-нибудь грубый мужлан, плохо одетый, наверняка грязный… лапает его милую крошку, обдавая ее своим зловонным дыханием! У Кеннисона застучало в голове. Он должен ее защитить, он ей нужен! Другой бы на его месте сбежал, спасая свою шкуру, но он не из таких! Его рука крепко сжала рукоять ножа.

Добравшись до первой кабинки в ближнем ряду, он бесшумно прыгнул внутрь, держа нож наготове, и быстро огляделся. Никого… Вторая и третья кабинка тоже оказались пустыми.

В четвертой…

Она свернулась клубочком в тесном пространстве под столом, сжимая колени и пряча в них голову. Порванная блузка свисала клочьями с ее худых плеч.

– О, мистер Кеннисон! – тоненько воскликнула она. – Я заблудилась, и за мной погнался этот плохой человек. Он хотел…

Испустив вздох облегчения, Кеннисон отложил нож и присел на корточки перед столом. Пруденс бросилась ему в объятия и прижалась к груди. Он ласково погладил ее по голове.

– Мистер Кеннисон! – жалобно пискнула она, показывая на рваную блузку. – Смотрите, что он хотел сделать…

Кеннисон посмотрел и согласился, что это был очень плохой человек.

– Бедная крошка, – сказал он, продолжая гладить ее волосы. – Не бойся, он ушел. Теперь все будет хорошо.