В стране слепых

– Куда же мы денемся? – спросил Джереми. – Домой ведь теперь нельзя. – Он подумал о своих вещах. Книги, картины, хрусталь… Что с ними будет, кому они достанутся? О завещании он никогда не задумывался, а родных никого не осталось. Ладно, ничего не поделаешь. Бывает, что приходится расставаться со своим имуществом. Будет жизнь – будут и вещи, но никакие вещи не помогут вернуть жизнь. Удивительное дело – мысль о том, что с прошлым покончено, была даже приятной, давала ощущение какой-то новой свободы.

– Значит, вы не из общества Бэббиджа? – спросил он Херкимера. – Тогда откуда же? В распечатке упоминалось еще одно общество – отколовшееся.

Вейн прошелся по палате, задумчиво переставляя вещи с места на место. Медленно проведя здоровой рукой по металлической спинке кровати, он наконец повернулся к Джереми.

– Я младший партнер фирмы «Детвейлер, Бэррон и Стоун».

– Инвестиционной компании? – удивился Джереми.

– А кто такие «Детвейлер, Бэррон и Стоун»? – спросила Луэллин.

– Старинная бостонская фирма, – объяснил Джереми, – основанная в…

– В 1848 году Адрианом Детвейлером-первым, – закончил Херкимер Вейн.

– Спасибо, – кивнул Джереми. – Они известны своей удивительной способностью угадывать новые перспективные направления. Я рекомендовал их многим своим клиентам.

– Инвестиционная фирма помогает нам скрываться от убийц из общества Бэббиджа? – подняла брови Луэллин.

Джереми понял все раньше остальных и разразился хохотом, откинувшись на подушки. Боль в голове снова начала пульсировать.

– Еще один, – показал он пальцем на Вейна. – Очередная клиологическая шайка, только этого нам не хватало…

Все сходилось. Гвинн как-то упомянула, что Херкимер сам напросился в команду. А еще он постоянно старался дискредитировать саму идею истории как точной науки!

– Сейчас за нами приедут, – объявил Вейн. – У меня есть еще несколько минут, чтобы вас просветить. Вы не ошиблись. Своим успехом наша фирма главным образом обязана тому, что использует некоторые законы, описывающие деятельность человека…

– Сволочи, – с горечью проговорил Донг. Джереми удивленно взглянул на него.

– Что-что? – нахмурился Вейн.

– Хотя бы показали прутья клетки, в которой мы сидим!

Вейн пожал плечами.

– Я надеялся на большее понимание со стороны человека с вашими способностями. Ваш дух настолько тяготится законом всемирного тяготения? Цепи термодинамики настолько тяжелы?

– Значит, ваша группа никак не связана с обществом Бэббиджа? – спросила Луэллин.

– Боже мой, Гвинн! – повернулся к ней Вейн. – До самого последнего времени мы даже не подозревали о его существовании! Думаю, как и они – о нашем. Я для того и старался попасть в вашу группу, чтобы выяснить, насколько велика опасность. – Он помолчал. – Видите ли, мы всегда считали, что аномалии в наших данных объясняются сложностью культурных процессов и недостатком наших знаний. В отличие от общества Бэббиджа мы действовали чисто эмпирически, не располагая ни вычислительными машинами, ни достаточной теоретической базой. Для наших целей достаточно было использовать финансовые циклы и тенденции. – Вейн с улыбкой развел руками. – Силы истории так же не поддаются укрощению, как волны океана. Их можно изучать, анализировать, даже что-то предсказывать с той или иной точностью, но влиять на них невозможно.

– Общество Бэббиджа считает иначе, – заметил Джереми. – Вы хотите сказать, что они не правы? – Почему-то этот вопрос его тревожил – можно подумать, убивать, чтобы скрыть истину, лучше, чем делать то же самое, скрывая ложь.

Херкимер снова пожал плечами.

– Отклонения в данных, безусловно, существуют, так ведь они могут быть вызваны и естественными причинами. Возможно, общество Бэббиджа заблуждается в оценке своих возможностей. Социальные явления не так просто правильно интерпретировать, так что обмануться тут легко.

– Вы как-то говорили, что факты – это вымыслы, – медленно кивнул Джереми.

Вейн слегка усмехнулся.

– Я вижу, моя импровизированная лекция произвела на вас впечатление. Совершенно верно, один и тот же факт можно интерпретировать по-разному. Кто выиграл битву при Ватерлоо – Веллингтон или Блюхер? Или это Наполеон проиграл ее? Разница есть. Как писал Саймон: «Человек слышит то, что хочет, к остальному он глух». Практически ничто не мешает той или иной группе истолковать любой факт в свою пользу.

– Между бессилием и всемогуществом, – сказала Луэллин, – существует бесконечное множество промежуточных состояний.

– Вы правы. Вот поэтому нам особенно важно выяснить, какими знаниями обладает общество Бэббиджа. Что касается нашей фирмы, то она не должна была оставить никаких следов, поскольку никогда не пыталась воздействовать на социальные процессы, и в этом нам очень хотелось бы убедиться.