В световом году: стихотворения

…Чем листья зыбистей, слоистей
и вовсе занесли крыльцо,
тем интенсивней, золотистей
становится твое лицо.
Хоть на запястье бледен все же,
когда ты в куцем свитерке,
со свастикой немного схожий
едва заметный след пирке.
И нестеровская с цветными
вкраплениями серизна
навек с родными
возвышенностями и иными
пространствами сопряжена.

…Когда в приделе полутемном

вдруг поднял батюшка седой
казавшееся неподъемным
Евангелье над головой,
мне вдруг припомнился витии
ядоточивого навет:
заемный, мол, из Византии
Фаворский ваш и горний свет.
Пока, однако, клен и ясень
пылают тут со всех сторон
в соседстве сосен,
источник ясен
откуда он.

9. X. 2002

«Не мни меня своим…»

Не мни меня своим:
в пенатах обветшалых
я лишь сезонный дым
над кучей листьев палых.

И пристрастясь стучать

по клавишам на даче,
я стал все меньше спать,
а бодрствовать тем паче.

Так разом стар и мал

о том, что сердцу ближе,
когда-то тосковал
Иван Шмелев в Париже.

И слушая гудки

пежо на всех развилках,
он видел ноготки
и астры на могилках…

Давно земли чужой

я вдосталь нахлебался.
Один пришел домой
и здешним рощам сдался.

Я не из тех лисиц,

что тут метут хвостами.
А ты поверх границ
одна из редких птиц,
зимующая с нами.

Верней, сегодня я

не просто нота лада,
а часть небытия,
костра и листопада.

И долог был мой путь,

и краток неизбывно сюда —
к тебе на грудь,
дышавшую прерывно.

ОГАРОК

В своем же воске утопая,
агонизирует огарок,
чей острый язычок, мигая,
то тускл, а то чрезмерно ярок.

Под водный шелест, будто бобик,

то спишь, то зенки даром лупишь,
то астр у бабки синий снопик
за несколько десяток купишь.

В родных широтах, жив курилка,

то о подружке грежу, каюсь,
то болью в области затылка
с отдачей в позвоночник маюсь.

Упертый в зыбь в оконной раме,

я лишь одной цезуре предан.
Я предан старшими друзьями,
но путь мне прежний заповедан.

Не дожидаясь передышки,

вновь ухожу в наряд бессонный.
Вот так снимает со сберкнижки
старуха вклад свой похоронный.

Судьба дозволила зажиться,

хоть я бирюк, а не пиарщик.
Вот так решается зашиться
какой-нибудь пропащий сварщик…

ПАРИЖ ЧЕРЕЗ ДВАДЦАТЬ ЛЕТ