В свободном падении

Мы познакомились на концерте Игги Попа несколько лет назад. Я пришёл в клуб вдвоём с Кирой, а Майя — маленькое, ломкое существо, пьяное до бессознания, прилепилось к нам на входе. Приняв брутальную Киру за парня, невменяемое существо пыталось к ней приставать. Я же, огорчительно трезвый (денег хватило только на билет) и обделённый вниманием, к тому же осатаневший от потных и настырных любителей слэма, совершенно забыл про престарелую панк-звезду Попа и даже не пытался дотронуться до его могучего морщинистого тела, оказавшегося вдруг в толпе (тогда Игги ещё практиковал стэйдж-дайвинг). Внезапно я заметил, как эта шатающееся существо Майя прибилось к стаду крупных волосатых гомодрилов, раздетых по пояс. Они, не стесняясь, прижимались к ней пивными животами и прикладывали бесстыдные лапы к только обозначившимся ещё женским прелестям. Гомодриллы целенаправленно теснили девочку в сторону туалета. В первую секунду я подумал зло, что будет очень хорошо и поучительно, если пьяную дурочку растерзает своими елдами эта стая обезьян, прижав её тельце к стене обоссаного клубного сортира. Но вместо этого, сам от себя не ожидая, грубо ввинтился толпу, тщедушный, но злобный, средоточие ненависти, схватил хрупкое существо за руку и увлёк за собой. Потом, уже в подворотне, поил существо минералкой, полчаса выясняя, где существо живёт. Оказалось, недалеко. Я взвалил Майю на плечи, донёс до дома, и, прислонив к двери, позвонил в дверь. Открыла мать: красивая женщина, в халате, растрёпанная, кажется, только что оторвавшаяся от сексуальных утех. «Вот, забирайте» — буркнул я, и добавил зачем-то: «извините». И, не оглядываясь, ушёл. Ясно помню, как меня догоняли, свирепые и незаслуженные, материнские проклятия.

— А это — Наргиз, — Майя представила мне свою спутницу — невысокую черноволосую девушку, одетую в вязаное платье. Девушка без улыбки кивнула мне.

Я пригласил их за стол. Майя уселась бодро и решительно, задев меня грудью, Наргиз — опасливо, на краешек стула, переводя внимательный взгляд с меня на моё пиво и обратно. Я же следил за её руками, аккуратно взрезавшими свой бутерброд при помощи тупого пластикового ножа. Пышноволосая, с черноглазым, пронзительным взором, Наргиз своей внешностью напомнила мне певицу Грейс Слик. Я понял это, когда сами собой в голове прозвучало: «Want you need somebody to love, Don’t you need somebody to love?..». Постер с роскошной хиппи-певицей провёл на стене в моей комнате много времени — стыдно сказать, сколько раз я… короче говоря, Грейс Слик мне очень нравилась. Я собрал, возможно, самую полную коллекцию её фотографий, каждую из которых бережно поместил под целлофан пухлого, в кожаном переплёте, альбома. Магия рассыпалась, когда на глаза мне случайно попалось её фото несколькигодничной давности. Вместо языческой богини я увидел милую крючконосую старушку с белоснежным шаром волос вокруг черепа. С тех пор всерьёз и надолго в моей комнате воцарилась Дебби Харри, вероломно сместившая с пьедестала кумиров старуху Грейс.

Из рассказа Майи следовало, что она и Наргиз вместе стажировались в рекламном агентстве, располагавшемся в двух шагах отсюда. Вкратце обрисовав своё нынешнее положение — Майя заканчивала бакалавриат, жила с родителями, успела уже побывать замужем и развестись, не нажив детей, я полагаю, к всеобщему благу — она углубилась в воспоминания из нашего совместного беспокойного прошлого. Не отрываясь от еды, мы обменивались с ней короткими фразами, примерно такими: «Как давно мы не виделись!.. Да уж, давненько… А ведь хорошо мы проводили время! Помню, я лежала в ванной обкуренная, в одежде, а ты поливал меня из душа… Нет, что-то такого не припомню. Наверное, это был не я… Ах, ну да, точно, но всё равно… Время-то мы хорошо проводили… Да, были времена… Надо бы как-нибудь повторить!.. Это конечно, это обязательно… О, ты живёшь один? Любопытно, очень интересно. Но ты приглашай, если, там… будет желание, время… Конечно, если хочешь, можно прямо сегодня, после работы, у меня убрано, купим вина, посидим… Вот это хорошо, вот это здорово! А ты не против, если Наргиз пойдёт с нами, она рядом с тобой живёт, поблизости… Конечно, конечно, приходите, я буду ждать…».

Я отпил умеренно гадкого пива, слизнул пенку с губ и уловил очередной настороженный взгляд Наргиз.

— Что-то не так? — поинтересовался я, не сдержавшись.

— Ты… пьёшь пиво во время обеденного перерыва? — произнесла она голосом, преисполненным холодного ужаса. Таким голосом следователь спрашивает у маньяка-людоеда: «Ты… и вправду съел живьём всех этих детей?»

— Ну а что же мне ещё пить? — я искренне удивился. — Здесь не подают ни вина, ни виски. Даже слабоалкогольных коктейлей — и тех не подают. Так что приходится, да, ничего не попишешь.

Девушки ушли, а я посидел ещё немного наедине с остатками пищи, среди скомканных жирных бумаг. «Ты… пьёшь пиво… в обеденный перерыв…» — озвучил я ещё раз слова Наргиз вслух. Надежда на секс втроем, едва вспыхнув, окончательно угасла.