В тени Канченджанги

Вышли мы сразу после семи. Обрывистый склон сбегал вниз, в направлении кулуара. Весек и Войтек волокли Юзека по снегу, Вальдек и я страховали сопровождающих с по мощью ледорубов. Мы спускали Юзека как безжизненный куль, в свежевыпавшем снегу образовывалась борозда, а впереди снежная масса вздувалась бугром. До скал на краю кулуара мы добрались быстро.

— Видите! Идут!

Далеко слева на траверсе видны были четыре темные точки. Юзек постепенно приходил в себя. Становилось все солнечнее и теплее. Круто нависший снег в кулуаре грозно поблескивал на солнце, терраса выглядела малопривлекательно.

— Ну, панове, двинулись, — поторапливал нас Вальдек. — Около полудня станет лавиноопасно.

По обрывистым скалам я спустился в кулуар, поднялся по нему выше и занял позицию. Вальдек страховал еще и с самой кромки.

— Следите за Юзеком, под снегом камни, — рычал я.

Они спустились удачно. В кулуаре снежный слой был толще, нежели позавчера. чёрт возьми, ну и нападало! Толь ко бы не съехать отсюда вместе с лавиной!

Начался спуск по кулуару. Мы брели по колено, по пояс в снегу вниз, к террасе. Юзек двигал перед собой толстую снежную подушку Он пытался нам помогать, отталкиваясь руками. Мы страховали попеременно, когда Вальдек удерживал всех на верёвке, я заходил вперед, занимая ниже страховочную позицию. Рубинек пробивал дорогу, Войтек и Весек волокли привязанного Юзека, придерживаясь нужного направления.

Прошло всего два часа, но нас стала донимать усталость. Мы валились в снег, задыхаясь, тяжелые мешки переваливались через наши головы. Ужасное солнце отбирало остатки сил. Появился туман.

— Когда же они придут? — Четверка Петра исчезла из наших глаз за скальной грядой, ограничивающей кулуар. — Когда же они покажутся?

Юзек тихо стонал, сердце разрывалось, но как облегчить его участь? Через несколько часов, страшно измученные, отупев от солнца, мы выбрались из кулуара.

Время подходило к двенадцати. На привале Войтек извлек из рюкзака радиотелефон.

— Что случилось? Почему, чёрт подери, не выходите на связь? — донесся до нас взволнованный голос Доктора.

— Нам очень тяжело... Мы не в состоянии останавливаться в определенные часы и доставать радиотелефон, — пояснил Войтек.

Минуту спустя из базового лагеря отозвался Збышек Сташишин. Из беседы с ним мы узнали, что спасательная группа направляется слишком высоко. Они должны спуститься и вести к нам траверс горизонтально.

Нужно было снова продолжать путь, взять левее, так мы быстрее встретим ребят с кислородом. Только теперь начались настоящие трудности. Транспортировка наискось по склону превосходила наши возможности. Мы хрипели под тяжестью рюкзаков, изо всех сил сжимая в руках верёвки, от которых ныли руки и плечи. Время шло, но конца дороги не было видно. Мы проглядели все глаза, высматривая коллег, но перед нами белело только затянутое дымкой пустое пространство террасы.

— Нам не справиться! — Я повалился в снег, перед глазами плыли темные круги. Рядом дышал, как выброшенная на песок рыба, Весек.

— Когда это кончится?! Неужели они никогда не придут?!

За спиной у нас свыше четырехсот метров расщелины и порядочный отрезок на склоне, но перед нами еще целые километры траверса по снежному откосу. Жара отнимала у нас последние силы.

— Юзек! Юзек! Помоги нам! Попытайся идти! — Мы чуть ли не молились на него.

Он пытался это сделать. Ступал шаг или два и валился в снег. Мы волокли его дальше, покуда могли, пока наконец не падали сами. Дико хотелось пить. На террасу опустился туман, сквозь него пробивалось палящее солнце. Ужасная жара. Безрассудно, не в меру поглощали мы снег, тщетно пытаясь утолить жажду.

— Войтек, свяжись с ними! Почему их не видно? Может, утром нам просто показалось? Почему они едва-едва тащатся? Прошло уже шесть часов. Ведь нам одним не управиться! — перемежались возгласы обиды и отчаяния. Мы извлек ли радиотелефон.

— Алло, Петр... Алло, Анджей... Алло, спасательная группа, отзовитесь!

Ответом было молчание.

— Говорит база, говорит база! Слышу вас хорошо, — неожиданно донесся до нас голос Збышека Сташишина. — Я только что разговаривал с Петром. Не знаю, почему они вас не слышат. Возможно, мешают скальные ребра. Вижу обе группы в бинокль. Они уже близко, близко от вас. Я попытаюсь направить их по верному пути. Немедленно связываюсь с ними. Как Юзек, что сообщить Доктору?

— Они уже близко! — Я готов был разрыдаться от счастья. Но пока что мы должны идти! Быстрее! Ведь у нас нет палаток. Надо добраться до «четверки» любой ценой.

Мы передвигались медленно. Юзек вел себя очень мужественно. С невероятным упорством он пытался пройти несколько шагов, поддерживаемый снизу и сверху, падал в снег, и все начиналось снова.

— Левой. Теперь правой, еще шаг! Чуть выше! — под сказывали мы ему.

Он был уже в полном сознании. И очень хотел нам помочь. Его физиономия искривилась в нечеловеческой гримасе усталости и боли.

— Проклятие! Я почти... не в состоянии идти... Ногу просто рвет.