В тени кукловода

– Доминика, тебе и не надо ничего понимать. – Луциус улыбнулся шире. – Главное ты уже знаешь. Когда-то в нашем мире появились люди, возможности которых превосходили представления обычных людей о магии. В результате они примерили на себя роль богов. Шли года, десятилетия, века. Кто-то из игроков уходил в другие миры, кто-то погибал, кто-то отказывался от силы, выходя из расклада по тем или иным причинам.

– Да-да, я помню, – язвительно оборвала его я. – В итоге остался лишь Тицион – и ты. Но Дариэль явно не игрок. Он даже с простейшими заклинаниями справиться не в силах!

– И это самое главное доказательство того, что он джокер, – спокойно продолжил Луциус, совершенно не рассердившись на меня из-за невежливого выкрика. – Наверное, настоящие боги, в которых ты веришь, все-таки существуют. И для них показалось забавным внести в интриги самозванцев эдакий элемент внезапности, способный расстроить любой, даже самый хитроумный план. Джокеры всегда появлялись в самом конце очередного расклада. Неважно, женщина это была, мужчина, иногда вообще ребенок. Всех их объединяло лишь одно – крайне низкий магический потенциал. А еще уникальная способность простейшим случайным поступком кардинальным образом повлиять на ход истории. Благодаря им заключались самые невероятные союзы, подписывались мирные договоры и развязывались войны. Дариэлю, по всей видимости, суждено закончить многотысячелетнюю эпоху игроков.

Понятнее если и стало, то самую малость. Но Луциус прав. Главное, что он разбирается во всех этих хитросплетениях. Мое дело маленькое. Просто выжить, попав в самое пекло интриг сильных мира сего.

– Я думаю, господин Дахкаш быстро понял, что его пасынок – одна из ключевых фигур в грядущем противостоянии. – Луциус отпил еще немного бренди из бокала, и меня невольно передернуло от этого зрелища. Как у него получается так спокойно это делать? А Луциус уже продолжал: – Своего сына Вашарий закономерно пытался держать подальше от всего этого. Как показывает печальный опыт, жизни обычных людей для игроков – разменная монета. Если по незнанию или любопытству ввяжешься в интригу такого размаха, то очень быстро тебя сотрут в порошок. Но джокеры… Это совершенно другое дело. Они всегда выживают. И умирают лишь в глубокой старости от совершенно естественных причин.

– Ясно, – пробурчала я, невольно позавидовав Дариэлю.

Приятно, наверное, осознавать, что столь опасное приключение окончится благополучно для тебя.

– Впрочем, хватит о нем. – Луциус одним глотком осушил бокал и поставил его на стол. Внимательно посмотрел на меня и сухо проговорил: – Доминика, у нас осталось не так уж много времени. К утру я должен быть у Вашария. И мне придется весьма постараться, чтобы проделать столь длинный и трудный путь. Поэтому приступим.

– Приступим к чему? – переспросила я, робко надеясь, что не услышу того ответа, который меня так страшил.

– К ритуалу, конечно же. – Луциус издал короткий смешок, явно позабавленный тем, как после этого у меня разочарованно вытянулось лицо. – Ну же, дорогая моя. Не упрямься. Так будет лучше и для тебя, и для меня.

Я тяжело вздохнула, совершенно не убежденная его словами.

– Пожалуйста. – Руки Луциуса опустились на мою талию. Крепко сжали ее, как будто он опасался, что я могу сбежать. – Доминика, вообще-то, я могу все сделать и насильно. Но тебе будет больно. А я бы не хотел опять расстраивать тебя.

– Делай, что знаешь, – хмуро обронила я.

– Не будешь сопротивляться?

Я мотнула головой, внутренне смирившись с окончательным поражением.

Вот-вот я утрачу последние крохи свободы. Попаду в полную и безграничную власть Луциуса. И меня это совершенно не радует. Но за каждое решение необходимо платить. Я заплатила за жизнь Вериаша слишком дорогую цену, однако не жалею об этом.

– И все-таки это имя слишком часто мелькает в твоих мыслях, – поморщившись, прохладно сказал Луциус. – Меня начинает это злить.

– Извини, – буркнула я себе под нос. – Я постараюсь поменьше вспоминать свое прошлое.

Луциус недовольно покачал головой, но удержался от каких-либо новых замечаний. Вместо этого кивком указал на кресло, стоявшее чуть поодаль.

– Сядь, – приказал он. – Так мне будет проще.

Я без малейшего желания подчинилась. Подошла и медленно опустилась на самый краешек сидения. Судорожно выпрямилась, вцепившись в подлокотники со всей силой.

– Да расслабься ты хоть немного, – пожурил меня Луциус. – Ты так напряжена, как будто я тебя пытать собираюсь.

Я промолчала, покрепче сжав губы.

Луциус, впрочем, и не ожидал от меня никаких слов. Он медленно обошел кресло, встав за моей спиной. Я дернулась, как от удара, когда его руки опустились на мои плечи. Но заставила себя сидеть смирно.

Какое-то время ничего не происходило. Луциус молчал, я тоже не рисковала первой оборвать затянувшуюся паузу.

Наступившую тишину нарушал лишь монотонный шум дождя за окнами да тиканье напольных часов. Эти звуки убаюкивали, дарили ощущение ложного уюта и спокойствия.