В тени кукловода

– Да не бойтесь вы так, – ласково пожурил меня Дариэль, расслабленно откинувшись на спинку стула. – Ни я, ни мой отчим не желают вам ничего дурного. Слово чести! – Я немного расслабилась после этих слов, с нескрываемым облегчением переведя дыхание, а мужчина уже продолжал увещевающим вкрадчивым тоном, как будто разговаривая с маленьким раскапризничавшимся ребенком: – И вы невнимательны. Я не говорил про то, что жизни господина Киаса будет что-либо угрожать.

– Не поняла, – честно призналась я. – Что вы имеете в виду?

– По-моему, я выразился более чем ясно. – По губам Дариэля скользнула быстрая улыбка. – Скажем так, в моей власти сделать так, чтобы Луциус навсегда забыл о вашем существовании.

– Прямо сейчас? – Я удивленно округлила глаза.

– Нет, когда все это закончится, – пояснил Дариэль. – Сейчас это будет… э-э… немного неразумно, а еще очень опасно для вас. Как вы сами прекрасно понимаете, Тицион уничтожит вас сразу же, как только отыщет. Вы слишком много узнали о нем и его способах сохранения власти. Я уверен в том, что пока рядом с вами Луциус – никакая опасность вам не грозит. Обижать вас позволено исключительно господину Киасу и никому другому.

В последней фразе прозвучала едкая ирония. Но, увы, возразить Дариэлю мне было нечем. Дела обстоят именно так, как он и описал.

– Но игра уже подходит к логическому завершению, – продолжил Дариэль после крохотной паузы, за время которой в свою очередь сделал глубокий глоток из кружки. Поморщился, видимо, как и я, не оценив вкуса остывшего кофе. – И я ставлю на Луциуса. Он победит Тициона, после чего останется единственным игроком в нашем мире. А затем, скорее всего, уйдет вслед за остальными игроками покорять новые горизонты и новые реальности.

– Откуда вы это знаете? – не вытерпев, перебила его я. Уж больно точно Дариэль описал все то, что прежде мне рассказывал Луциус. Как будто сам невидимкой присутствовал при нашей беседе.

– Я умею делать выводы. – Дариэль пожал плечами. – Ваш супруг около года считался погибшим при очень загадочных обстоятельствах. А именно, при попытке заполучить могущество бога. И вот он вернулся с многократно возросшей силой. Стало быть, сделка все-таки состоялась. Логично было бы предположить, что его оставили в живых лишь с одной целью: расправиться с Тиционом. Но после этого он сам должен будет навсегда покинуть наш мир.

Я невольно опустила голову, не выдержав тяжелого испытующего взгляда Дариэля.

Воистину, осведомленность этого мужчины ошеломляет!

– Наверняка он заставит вас последовать за собой. – В уголках рта Дариэля завибрировала понимающая усмешка, когда я в унисон с его словами поморщилась. – И наверняка вас это не приводит в особый восторг. Слишком тяжело шагнуть в неизвестность. Тем более это будет навязанным выбором, которому нельзя противиться. Это… Это несправедливо по отношению к вам. Очень несправедливо и жестоко.

В следующее мгновение теплая ладонь Дариэля опустилась на мою руку, лежавшую поверх стола. Я вздрогнула и посмотрела на него с нескрываемым изумлением. Дариэль в ответ лукаво подмигнул мне.

– Честно говоря, во всей этой истории мне жалко только вас, – проговорил он мягко. – Вас без спроса втянули в огромное множество смертельно опасных приключений. Вы несколько раз чудом избежали гибели. Долгое время не видели любимый Хекс и вряд ли когда-нибудь побываете там вновь. Одни лишения и ни одной награды. Поэтому я и спросил вас: почему вы так упрямо не называете господина Киаса своим супругом?

– Как мои лишения связаны с моим отношением к Луциусу? – спросила я, уже догадываясь, куда он клонит.

– Если вы действительно любите господина Киаса – то последуете за ним без малейшего раздумья или сомнения, – очень серьезно произнес Дариэль, чуть сжав мою ладонь. – Хоть на край света, хоть за край его. Но если вы рядом с ним лишь по его желанию, то это будет еще одной жесточайшей несправедливостью в мире. – Я вскинулась было что-то сказать, но Дариэль чуть повысил голос, не давая мне перебить его: – Заметьте, я не утверждаю, что Луциус вам противен или омерзителен. Я чувствую ваши эмоции по отношению к нему. Точнее говоря, целый взрыв этих эмоций каждый раз, когда вы на него смотрите. И главные из них: страх и ярчайшее сексуальное влечение.

Я почувствовала, как мои щеки предательски потеплели. Не то, чтобы я была юной и неискушенной девицей, краснеющей при слове «секс». Но обсуждать настолько откровенные темы с почти незнакомым мужчиной казалось мне слегка чрезмерным.

– Но согласитесь, оба этих чувства являются плохой основой для долгой счастливой любви, – продолжил тем временем Дариэль, как будто не заметив моего смущения. – Страсть – это та эмоция, которая исчезает первой. В новом мире вы окажетесь в еще более зависимом положении от Луциуса. И что тогда выйдет на первый план? Почему-то мне кажется, что именно страх, который так легко переходит в ненависть и отвращение.