В тени кукловода

Теперь он совершенно не казался мне обаятельным и милым, хотя на его губах играла прежняя теплая привлекательная улыбка.

В это мгновение старик посмотрел на меня – и меня словно ударило молнией. Показалось, будто на долю секунды все мышцы в моем теле свело в единой мучительной судороге. Этот взгляд просто не мог принадлежать человеку. Слишком острым, слишком безжалостным и слишком пронизывающим он был. А глаза! Со слишком светлой радужкой и слишком черными зрачками, как будто засасывающими мой разум в себя.

И неожиданно я осознала, что не могу первой отвести взгляд. Просто не могу – и все тут. Я даже моргнуть по какой-то причине была не в состоянии.

Пауза все длилась и длилась. Мои глаза слезились от дичайшего напряжения, как будто жестокий невидимка щедрой горстью бросил в них песка. А старик продолжал рассматривать меня с холодным презрительным любопытством, как будто увидел перед собой какую-то неведомую отвратительную зверушку.

Наконец, он хмыкнул – и неведомая сила, подчинившая себе мою волю, слегка ослабла. Я с приглушенным всхлипом опустила голову, зажмурилась и прижала к векам прохладные пальцы, пытаясь хоть немного прийти в себя.

– Деточка, обычно я снисходительно отношусь к нарушениям этикета, но ты переходишь всяческие грани приличий, – услышала я негромкое. – Приветствуй своего короля так, как это положено.

И та же сила, чью мощь я уже ощутила, резко швырнула меня на колени.

Ой, больно-то как! Наверняка до крови их разбила.

Но я, скорее, откусила бы себе язык, нежели позволила себе застонать. Потому что поняла, кто именно стоит передо мной.

Тицион. Король Нерия и негласный правитель остальных трех миров. Тот самый Тицион, благодаря которому убийцы моей семьи избежали возмездия.

Я косо глянула на Дариэля, который стоял чуть поодаль со скучающим видом.

Вот же нехорошая и лживая личность! Лицемер будет слишком мягким определением для него. Как соловьем пел, убеждая меня, что ни он, ни Вашарий не действуют заодно с Тиционом. А сам отдал меня в лапы этому венценосному гаду.

Дариэль наверняка почувствовал мою обиду и гнев. По крайней мере, он подарил мне короткий взгляд, и не улыбка даже – тень ее проскользнула по его губам.

– Деточка, не стоит так негодовать, – скрипучим голосом проговорил Тицион. – Джокер – на то и джокер, что никогда не знаешь, на чьей стороне он играет. Даже я, моя дорогая, не знаю, с чего вдруг Дариэль решил переметнуться на мою сторону. Это была полнейшая неожиданность для меня. Хотя, не скрою, весьма приятная.

Я мрачно уставилась на каменный пол под сапогами короля, избегая даже на миг снова встретиться с ним взглядами. Сдается, мне это не понравится так же, как и в первый раз.

Увы, у меня ничего не вышло. Как будто чьи-то ледяные пальцы прикоснулись к моему подбородку, усилили нажим – и я беспомощно запрокинула голову, вновь уставившись в стылые, страшные своим равнодушием глаза его величества.

Благо, на этот раз мне оставили хоть какое-то подобие свободы. По крайней мере, моргать я все еще могла.

Король чуть склонил голову набок, изучая меня все с тем же отстраненным интересом.

– Значит, передо мной законная супруга Луциуса, – пробормотал он себе под нос. – Девушка, которую он назвал женой как перед людьми, так и перед богами.

В унисон его словам татуировка на моем запястье вспыхнула жарким пламенем.

И на этот раз я каким-то чудом удержалась от стона. Лишь судорожно втянула в себя воздух через плотно сомкнутые зубы. Благо еще, что боль схлынула так же внезапно, как и появилась.

Дариэль взирал на эту картину совершенно безучастно, сложив за спиной руки. Но на какой-то миг мне почудилось, будто его насыщенные желтые глаза едва заметно потемнели, а губы чуть дрогнули. Но почти сразу наваждение растаяло без следа.

– Любовь все-таки забавное чувство, – задумчиво протянул Тицион. – Сколько лет живу среди людей – но не перестаю изумляться этой эмоции. Она делает человека на удивление глупым и уязвимым. Так не проще ли избежать проблем?

Я промолчала, поскольку сочла его вопрос риторическим. Впрочем, король и не ожидал от меня какого-либо ответа.

– Знаешь, деточка, на месте Луциуса я бы просто убил тебя, как только осознал зарождение каких-либо чувств к тебе, – почти без паузы продолжил он. – Любая привязанность ослабляет человека. Сейчас ты у меня, а значит, я сжимаю сердце Луциуса в своем кулаке.

Резко выкинул вперед руку, и я невольно вжалась в стену, опасаясь получить удар в лицо. Но вместо этого Тицион продемонстрировал мне костлявый кулак, видимо, как наглядное подтверждение своих слов.

Конечно, я могла бы сказать ему, что он ошибается. Что Луциус не любит меня и никогда не любил, а если и испытывает ко мне какие-нибудь теплые чувства – то все равно поставит выполнение своего плана превыше любого шантажа. Но я опять не сказала ни слова.