В тени леса

Таня вынуждена была сесть на ложе, состоящем из мешков с сеном. Мельком осмотрев деревянное помещение с висящими травами на потолке, Таня перевела взгляд на троих старцев. Возле окна стояла старуха и с безразличным видом мыла в корыте руки.

— Ты должна убить его! — сказал пожилой мужчина, вкладывая в руку Тани плохо сделанный, но всё же острый нож. — Убей его! Убей порождение зла! — он указал на лежащий рядом с молодой матерью попискивающий крошечный кулечек счастья.

— Что?! — Таня вся задрожала и посмотрела на малыша — он никак не походил на чудовище и на порождение зла — обычный ребёночек. — Да что вы все заладили?! Это же мой сынок!

— Это не твой сын — это порождение зла и ты должна его убить! Только на тебя не падет проклятие тьмы! Ты его породила, ты его и убьешь!

— Я… не могу… это же моя кровь и плоть!

— Если ты не убьешь его, он сам погубит тебя, женщина! Его отец, чтобы стать сильнее поглотил свою мать, а твой сын поглотит тебя!

— Нет, — Таня решительно покачала головой. — Я найду иной способ! Я не верю вам!

— Такого способа нет, женщина! Убей его сейчас, пока он еще мал! Пока он не может ответить! Это чудовище!

Таня выбросила нож и взяла спящего сына на руки.

— Если мне не поможете вы, я найду того, кто поможет! — прокричала она. — Чудовищами не рождаются, а становятся! Я найду способ!

Старец лишь покачал головой.

— Ты погубишь себя…

— Пусть так… вы ничем не лучше его… злого камня! — она зло передразнила старца. — Раз предлагаете мне убить невинного младенца вы еще хуже его! Я найду способ избежать судьбы!

— Отказываешься убивать его, тогда уходи! Но знай, злой камень поглотит тебя, слабая женщина! Ты умрешь из — за своей жалости к чудовищу!

— Убирайся из нашей деревни! — крикнул второй мужчина, у него заходили желваки на скуле. — Вставай и уходи!

— Нет, никуда она не пойдет, пока не поправится! А сейчас уйдете вы! — прозвучал грубый хриплый голос старухи. — Я не позволю выгонять на улицу только родившую женщину!

— Ведунья, она родила порождение зла!

В ответ старуха всех троих отхлестала веником.

— А ну пошли! Это мой дом! — кричала она, раздавая направо и налево удары. — Я здесь хозяйка! А ну пошли отсюда!

Мужчины проклинали в ответ ведунью, но сдавались под её ударами и отступали все ближе к выходу. Таня услышала, как громко хлопнула дверь, а затем старуха вернулась в комнату и, вытирая руки о подол, жестко посмотрела на роженицу.

— Не думай, что я тебя пожалела! Вон, какие наряды, какие цацки на тебе! Любая царица позавидует! Сама, небось, под злого камня легла!

— Я была его женой…

— Это ж какой дурой надо быть, чтобы за злого камня замуж выходить?! — опешила старуха. — Мать твоя не рассказывала, что бывает с матерями злых камней?

— Если вы не заметили, я — иностранка. И понимаю вас через слово. Мне ничего не рассказывали о злых камнях…»

«Что — то незаметно, что ты понимаешь через слово», — скептически хмыкнула Катя, по-прежнему воображая на месте героини тетю Олю — необъятную и пышную, как булка в глазури с цветочками.

С точки зрения Кати тошнотворное отношение тети Оли к трем дочерям читалось в каждой строчке. Она боготворила своих тройняшек и души в них не чаяла, поэтому на месте сына героини Кате представлялись маленькие пухленькие Дусечка, Тасечка и Асечка.

«…Старуха заметно подобрела после слов молодой женщины и присела рядом с Таней на мешок.

— Камень из-за моря тебя привез?

— Да.

— Мы-то смотрим, думаем, что ты дух лесной. Волосы твои черны и глаза зелены — в наших краях таких не бывает. Мы все светлоголовые, да с глазами чёрными, — поделилась она с охотой. — И как оно за морем живется?

— Лучше чем здесь. Там я была счастлива…

Ведунья громко удивлялась диковинным законам чужой страны, но, заметив унылый вид чужестранки, сказала:

— Зачем тебе себя губить из-за злого камня? Он тебе спасибо не скажет! Оставит пустую шкурку, да переступит через твои косточки!

— Я его любила…

— Ты это брось, девка, нам бабам любить не положено. Сыночка ты еще одного родишь. Ты девка молодая, выйдешь замуж, десять детишек нарожаешь.

— Вы же тоже женщина, неужели вы своего ребеночка смогли бы собственноручно зарезать, пусть он хоть двадцатый или тридцатый?

Старуха плотно сжала губы.

— Если вы знаете способ как мне помочь с моей бедой, помогите! Умоляю, я вам отдам все мои украшения, только помогите!

— Не нужны мне старой твои цацки…

Таня начала плакать.

— А вот сырость здесь разводить не стоит!

Но Татьяна продолжала проливать слезы.

— Ты лесных духов боишься? — серьезно спросила старуха и внимательно посмотрела в глаза Тане, словно в её зрачках могла найти ответ.

— Нет, — не задумываясь, ответила Татьяна, всхлипнув.

— Только лес сильнее камня, но духи берут плату кровью. Сумеешь договориться с лесом, духи помогут тебе, но будь готова заплатить.

— Но какой кровью им платить?

— Дай цацку.

Таня сразу же сняла с уха сережку.