В тени леса

Катя хлопнула себя по лицу и мысленно обматерила тетю Олю. Как и Маргарита Катя терпеть не могла уменьшительно-ласкательные тошнотворные слова-паразиты, особенно если их использовали не там, где они смотрелись бы уместно. Девушке хотелось захлопнуть книгу и немедленно ее сжечь.

«— Не вижу… она закрывает его…

— Спроси её…

В полной темноте появились зеленые светлячки, которые сложились в женскую фигуру с ветвистыми крыльями за спиной. За исключением белоснежной кожи у неё все было зеленым: глаза, волосы, губы, ногти, крылья и даже одежда. Таня поняла, что женщина и есть лесной дух, и поспешила подняться с земли.

Лесная дева любопытно рассматривала гостью своими чисто зелеными глазами без белка. Наличие зрачка обозначался более темным зеленым цветом.

— Зачем ты пришла в лес? Зачем взывала?

— Мой сын — злой камень…

Дева нехорошо нахмурилась:

— Ты хочешь убить его и не находишь в себе силы оборвать его жизнь?

— Нет! Я не хочу убивать сына! — дрожащим голосом заговорила Таня и начала плакать. — Мне сказали, что вы можете помочь его спасти! Что лес сильнее камня!

Со всех сторон удивленно зашептались.

— Предложи ей разбавить нашу кровь… — послышалось со всех сторон.

— Нельзя… она чужая…

— Да, мы сильнее камня…

— Она не понимает, о чем просит…

— Если мы поможем тебе, злой камень узнает об этом, — предупредила дева, продолжая хмуриться, — он будет преследовать тебя, пока сам не убьет сына на твоих глазах. Легче самой убить ребёнка и освободить себя от горькой ноши.

— Я — тэй хала, — вытерла слезы Таня. — Если понадобиться, я продам себя, но… моего сына он не получит.

Дева осмотрелась, словно безмолвно совещаясь с остальными духами.

— Ты не из этого времени, — произнесла женщина-дух удивленно, — ты очень сильная тэй хала.

Таня не до конца поняла собеседницу и подумала, что под «временем» она подразумевает другой мир.

— Пятьдесят оборотов отделяет тебя от твоего времени.

— Очищение двадцать пять…

— Пусть разбавит нашу кровь…

— Это слишком высокая цена! За такое платят жизнью! — крикнула дева в сторону невидимых духов. Другие замолчали.

Таня мало чего понимала. Как она должна была разбавить кровь духов? Ответ напрашивался один, но Татьяна была к этому не готова… и спрашивать побоялась.

— Злой камень можно очистить, — после непродолжительной паузы заговорила дева, — если ты согласишься носить камень жизни и силы своего сына, пока планета не сделает двадцать пять оборотов вокруг солнца. И если воля твоя сильна, зло уйдет.

— Я согласна, если это поможет.

— Но как только планета сделает последний оборот… ты умрешь.

Таня застыла. Не такой ответ она ожидала.

— Выбор за тобой. Ты по-прежнему можешь убить злой камень и не жертвовать собой ради его очищения, которое может не увенчаться успехом.

Татьяна посмотрела на лицо спящего сына. Как все вокруг могли ей предлагать убить его? Почему они настаивали? Почему не хотели дать ему ни единого шанса?

— Вы можете отправить меня домой? — на всякий случай уточнила Таня.

— Нет, это не в нашей власти.

— Хорошо, я согласна. Мне все равно этот мир не нравится и двадцать пять местных лет не так уж мало, — вздохнула она и протянула сверсток духу. — Делайте, что надо.

— Ты точно уверена в своем выборе? — не торопилась лесная дева.

— Да.

— Ты хорошо понимаешь и осознаешь, что умрешь через жалкие двадцать пять оборотов?

— Все умирают, — неловко улыбнулась Таня. — Мой же сын успеет повзрослеть за это время?

В лице лесной нимфы все еще читалось сомнение, но её поторопили другие духи:

— Она сделала выбор…

— Она не сумеет очистить его…

— Она умрет…

— Это её судьба…

— Как жаль…

Женщина-дух взяла ребеночка на руки. Одним движением она извлекла алый небольшой камень из груди младенца и поместила его в грудную клетку Тани. Боли она не почувствовала, только тепло, исходящее от камня. В центре груди появилась красная татуировка.

— От этого, — дева коснулась ожерелья. — Ты должна немедленно избавиться.

— Но… тогда я перестану понимать ваш язык.

— Мы подарим новый талисман, — раздался шепот.

— Мы скроем тэй хала ото всех…

Из белых светляков соткался цветочный браслет, который дева незамедлительно завязала на запястье Тани. Через мгновение браслет стал едва заметной татуировкой.

— Теперь алчные люди не узнают, что ты тэй хала и не захотят завладеть тобой. А насчет языка… твоего словарного запаса достаточно, чтобы объясниться на примитивном уровне, со временем ты сможешь говорить свободно.

Дева сняла с шеи молодой матери ожерелье и что-то еще сказала, но без привычки Таня её не поняла. Тогда вместо слов женщина-дух забрала веревку, к которой по-прежнему были привязаны животные.

— Плата, — коротко и отчетливо произнесла зеленоволосая.

Женщина-дух распалась на светлячки и исчезла вместе с животными».

— Какая жертвенность! — «восхитилась» Маргарита. — Без ребёнка бы история смотрелась лучше, а то все испортили присутствием этого спиногрыза! Фу! Памперсы, пеленки! Еще бы про цвет какашек написали и сколько раз он за день покакал! Зачем в истории такие бытовые подробности?!

— Чтобы выглядело правдоподобно.