В тени леса

— Я прошу прощения у магистров за несдержанность этого человека, — заговорил норвежец, удерживая Таню на полу. — Он — наш земляк, а как вы уже знаете от нас, на нашей родине давно нет рабства и женщины не покупаются. Своим вопросом вы оскорбили его, чем вызвали эту вопиющую вспышку гнева. Я понимаю, вы не хотели этого и вели себя как гражданин своей страны, но я прошу быть снисходительным к этому невежественному человеку.

— Поставьте его на ноги, — попросил другой магистр. — Позвольте мне его осмотреть. Мы должны удостовериться, что он не посланник врагов.

— Успокойся, парень, месье всего лишь осмотрят твою голую cul, — прошептал на ухо Тане француз.

С Тани сорвали остатки одежды и оставили стоять, в чем мать родила. Она попыталась прикрыть хозяйство, но именно его внимательнейшим образом осмотрели в первую очередь.

— Сочувствую вашей беде, — сконфуженно произнес магистр, проводивший осмотр, сразу же переключившись на заднюю часть тела. Он раздвинул ягодицы и засунул туда палец.

— Ты краснеешь, как мадмуазель! — хохотнул француз.

— Мне никогда не засовывали пальцев в задний проход! — прошипела Таня, про себя матерясь и ничего хорошего волшебнику не желая.

Продолжил осмотр другой волшебник, пока первый тщательно мыл руки. На этот раз осмотрели ноги, руки, пальцы, затылок, уши, волосы и голову.

— Даже насекомых нет, этот мужчина для своего плачевного положения на редкость чистоплотен, — произнес он, ковыряясь в волосах.

— Теперь зубы, — произнес третий волшебник, открывая Тане рот и дотрагиваясь до какого-то зуба. Женщина взывала от боли, из глаз брызнули слезы. — Запущены, нужно лечение, — он вытащил остатки сломанной эмали. — Где вы жили? Почему не лечили зубы?

— У саласцев вблизи Сане, — ответил вместо неё Арно.

— Сане разрушили, — застыл волшебник.

Таня согласно кивнула, не заметив из-за боли настороженного поведения волшебника.

— Паша был в школе, когда злые камни напали, а я в лесу собирал травы, — вытерев слезы, ответила Таня.

— Паша?

— Мальчик, — подсказал норвежец.

— Как спасся мальчик?

— Духи леса вывели большинство детей из города.

Волшебник вопросительно повернулся к другим волшебникам. Кто-то из них листал большую книгу, надев подобие очков.

— Па-вел Ра-ко-вец, — прочитал волшебник с книгой. — Мать — Та-ня Ра-ко-вец. Отец неизвестен. Поручитель мальчика из народа камней Лихтар Мак Тало. Все верно, — закрыл он книгу, снимая очки.

Таня смотрела на него, прижимая руку к лицу, скрывая не только боль, но и эмоции.

— Вы были в курсе, что по вашему племяннику прислали приказ о переводе в нашу школу? Мы год вели переговоры по его поводу. Очищенный камень большая редкость — важно для наших исследований.

— Нет, я не знал. У меня было много работы.

— Там ни слова нет о брате этой Раковец, — произнес волшебник, который предлагал Тане денег за сестру. — Почему его не учили вместе с мальчиком?

— Его могли не распознать, ведь он — тэй хала хасэж. Мать мальчика тоже никто не распознал, поэтому нас просили осмотреть её на вероятность наличия дара.

— Вы проверили его пальцы?

— Проверили два раза, можете проверить третий раз. Нет колец, татуировок, родинок, чистые пальцы.

«Они знают о кольце!» — удивилась Таня.

— Свяжитесь с народом камней!

— Уже связались, — донеслось из глубины помещения. — Передают, что знают и женщину, и её брата, и её ребёнка.

«Жахо! Они приняли за моего брата Жахо!» — поняла Таня с изумлением и мысленно поблагодарила духа за дальновидность.

— Почему вы носили жизненный камень племянника, а не ваша сестра? — не сдавался предлагавший денег волшебник.

Ему шепнули что-то на ухо, чем вызвали у него странную реакцию:

— О, соболезную… это ужасно… простите…

— Но куда делась ваша сестра? — продолжил допрос другой волшебник.

— Она работала на кухне в Сане…

— Можете не продолжать, мы вас поняли.

— Какая потеря…

— Я чувствую подавленность в эмоциональном фоне этого человека, — произнес волшебник, осматривавший Таню первым. — Проводите его в купальню, выдадите комплект одежды и накормите. И не забудьте про ребёнка — о нем тоже следует позаботиться.

— Куда потом? — спросил норвежец. — В школу оформлять?

— Да, и его, и мальчика. Ступайте.

Таня вздохнула с облегчением, когда её вывели из пыточной комнаты.

— Расслабься, парень, мы все через это проходили, — похлопал её по плечу француз. — И голыми стояли и в ass у нас ковырялись, — его передернуло.

— Зубы болят? — заметил норвежец гримасу Тани.

— Угу.

— Садисты. После купальни тогда к зубодеру тебя сводим, приведут твои зубы в порядок.

Таня не возражала и против того, чтобы её сразу сводили к зубодеру, так как от боли хотелось лезть на стену».

Оля остановилась на еще одном мерзком комментарии: «Какие сахарно все добрые, я прям слезу пустила! В город пустили, умыли, причесали и в лучшую школу без документов приняли!»

— Да, что ты понимаешь, коза малолетняя?! Сама хоть строчку написала?! — вспыхнула Оля, которая мечтала, чтобы ее дочери поступили в университет без проходного конкурса, просто за то, что они талантливы во всем. В чем конкретно талантливы, Оля затруднялась ответить.