В тени шелковицы

— Не думай только, что тебе будет легко, — продолжал старик. — Ведь ты здесь родился. Если тебе кажется, что это ничего не значит, ошибаешься.

— И что это сегодня меня все учить взялись! Хоть бы в воскресенье оставили в покое, — раздраженно ответил Милан.

— Значит, добра тебе хотят, — увещевал старик.

— Ладно, оставим это, — махнул рукой Милан. — Угощайтесь, — предложил он старику.

Как всегда, у него были хорошие сигареты.

Старик уже ждал угощения. Он взял сигарету, зажег и молча закурил.

Невестка снова прошмыгнула через калитку, но уже ничего не сказала старику. Милан приветствовал ее кивком головы.

— Это все она, — сказал старик. — Яну бы такое и в голову не пришло. Ее рук дело.

— Может, вы и разумно делаете, что переезжаете.

— Все равно дерьмо! Если бы я только знал, что сын таким станет… — не удержался старик.

— Слышал я, дом вы хорошо продали.

— Это я-то продал?! — вскинулся старик. — Ты мне про это не говори, я денег не коплю.

— Да ведь я так только, — извиняющимся голосом произнес Милан.

— Коли и надумали переезжать, могли годик-другой подождать, — с упреком проговорил старик.

— Почему годик-другой?

— А ты что думаешь — я буду жить вечно? — спросил он. — Из стариков нас и осталось-то всего двое — я да Ковач. Долго я не протяну, — сказал он и отбросил окурок далеко на дорогу.

— Берите еще, — предложил Милан.

— Ладно, одной хватит, — отказался старик.

Такого еще никогда не случалось.

— Я иду в трактир. Уже десять, — сообщил Милан. — А вы когда уезжаете? Обедать, верно, еще здесь будете. Когда буду возвращаться, загляну, — пообещал Милан.

— Ничего я не знаю. Ты у них спроси. Не я тут командую, — бормотал он себе под нос, но его никто не слышал: Милан уже шел по дороге.

Старик вернулся во двор, к машине не подошел. Повернул налево, в сад. Бродил среди деревьев, вспоминая события последних недель.

Все было шито белыми нитками, а он ничего не замечал. Мужчина, приходивший к его сыну, не вызывал у него подозрений. Всякий раз, когда тот появлялся, сын доставал из буфета бутылку и они уходили в комнату. Там они пили за здоровье друг друга, пока в бутылке ничего не оставалось. Старик считал этого мужика одним из клиентов сына — в округе многие знали: сын его потихоньку гонит самогон, и отличный.

Однажды в воскресенье старик лежал после обеда на кровати в задней комнате и дремал. Окно было открыто, и в полусне он услышал чьи-то голоса. Не обращая на них внимания, он уснул, но спал, по-видимому, не долго: когда он проснулся, те двое все еще разговаривали.

— Пожалуй, это многовато, — рассуждал мужчина, который в последнее время заходил к ним довольно часто. — Подумай только, в стене трещина, водосточные трубы прохудились, менять надо, да и дом пора штукатурить. По-моему, и крышу перекрывать пора.

— Крыша в порядке, — заявил сын. — Незачем ее трогать.

— Ну, если все это учесть, получается, на один только ремонт тысяч тридцать потребуется, — доказывал свое мужчина.

— Ну ты загнул! Даже при самых высоких расценках и то меньше получится, — убеждал его сын.

— Давай для ровного счету сто, и по рукам, — предложил мужчина.

— Да ты что? Что я там, в городе, куплю за сто тысяч? Разве что половину такого дома! — возмутился сын.

— А ты подумай, прикинь: ближе к центру все дороже, чем у нас, на окраине. Да и граница у нас рядом, с этим надо считаться, — все тянул свое мужчина.

— А ты и не представляешь, как дорого там дома стоят, — сказал сын старика.

— Это уж не мое дело, — рассердился мужчина.

— Нет, за сто тысяч и говорить не буду, — проворчал спи.

В конце концов они договорились.

Когда оба ушли, старик остался лежать оглушенный. Ему казалось, будто кто-то неожиданно нанес ему удар промеж глаз. Но что же делать? Хозяином дома был его сын. Он сам переписал на него дом после смерти жены. И, по правде говоря, сын вовсе не просил об этом. Он сам надумал и так порешил. Тем больнее поразил его этот удар.

Он пролежал в постели до самой темноты. Когда домашние пришли звать его к ужину, сразу поняли — случилось неладное. Ужинали молча. С тех пор так было каждый вечер.

Через две недели сын с невесткой уехали на северо-восток. Когда на следующий день они вернулись, от радости не могли себе места найти. И тогда рассказали обо всем старику.

— Ты представляешь, какое счастье привалило, — радовался сын. — И все за те же деньги, что мы за этот дом выручили. Всего тридцать тысяч доложили.

— Пять комнат, — заметила невестка.

— Дом на краю города, — продолжал сын. — Тихо, как в деревне, и в то же время город. Мне там нравится. Ты же знаешь, я люблю спокойную жизнь, а там мы все будем жить спокойно.

— В саду фруктовые деревья, — добавила невестка.

— Правда, еще не плодоносят, да не в том дело, — пояснил сын.

— У вас будет своя комната. С окном в сад. Пройдешь по коридору — и ванная. Всегда горячая вода, — невестка изо всех сил старалась задобрить старика.

— Даже верить боязно, что дом уже наш, — не унимался сын.

— До центра совсем близко, — сказала невестка.

— В доме центральное отопление. И топят не коксом, все — газ. Повернешь кран — и всюду тепло, — восторгался сын.