В тени шелковицы

— Что вам надо? Куда это мы пойдем проверять?

— В подсобные помещения, на склад, еще неизвестно, все продано или нет, — загомонили покупатели один за другим.

— Я заведующий, мне лучше знать, сколько извести я получил. Я вам говорю, что все распродано.

— Нет уж, пойдем с нами, — снова вышел вперед Решетар. — Мы хотим сами убедиться!

— Вы мне тут не возмущайте народ, а не то я милицию позову! — закричал на него Штевица.

— Что, на меня милицию? — взорвался Решетар. И хотя он был на голову ниже Штевицы, он бесстрашно встал прямо перед ним, в глазах у него сверкали злые огоньки, а с губ срывались свинцово-тяжелые, долго копившиеся слова: — Я сюда полгода езжу зря, ворюга ты окаянный, мало тебе, что ты меня за нос водишь, так еще грозишь милицию позвать! Смотри, как бы я на тебя их не вызвал! Как ты тут распоряжаешься, кому продаешь? Мне точно известно, сколько конвертов суют тебе в карманы…

— Перестаньте меня оскорблять, не то я за себя не ручаюсь! — Штевица сделал попытку остановить лавину Решетаровых слов.

Но Решетара его угрозы уже не могли заставить замолчать. Он продолжал:

— Да, ты берешь с покупателей взятки, а потом их ублажаешь. Можешь звать хоть господа бога, я и перед ним скажу то же самое! Ты вор и обманщик, с тех пор как ты у нас объявился, только и знаешь мошенничать да красть. Как тебе досталось хозяйство Бабчана? Ты, поди, забыл, а я нет! Она сама мне рассказала, так и знай! Ты ограбил ее, бедняжку, и с тем подлым законником как пить дать поделился… Теперь-то ты молчишь, молчи, молчи, а хочешь, зови милицию, давай зови… — Решетар шумно выдохнул, с минуту глядел на своего врага, повернулся и вышел из кабинета. На пороге крикнул через плечо: — Чтоб ты сдох поскорей и такие, как ты, с тобой вместе! Гадина мерзкая, сволочь поганая!

Он хлопнул дверью и стремительно зашагал через бетонированный двор. Пораженные работники магазина и покупатели расступались перед ним.

Когда Решетар начал изрыгать свои обвинения, Штевица совсем было собрался хорошенько двинуть его в зубы. Но при первом же упоминании о хозяйстве Бабчана его охватило смятение, на лбу выступила испарина. До этой минуты он и не подозревал, что кому-то в селе известны подробности его сделки с Бабчановой.

Как только Решетар хлопнул дверью, Штевица повернулся и, не говоря ни слова, скрылся где-то в складских помещениях.

Пшеничное поле начиналось у пойменных лугов, тянувшихся в лощине вдоль канала, и простиралось далеко-далеко, почти до самого села. На лугах плотными группами росли ветвистые ивы. Их изогнутые стволы, клонившиеся в разные стороны, издали напоминали странников, сморенных усталостью нищих, которые остановились передохнуть на минутку и даже не сняли котомок со спины.

Вдоль пшеничного поля вилась тропинка. Иногда она ныряла в пшеницу, терялась в ней, потом появлялась опять.

Кругом царила тишина. Слышался только шелест волнуемых ветром колосьев, пение полевых птиц и жужжание насекомых.

По тропинке шагал Штефан Решетар и нес на плече вязанку свежесрезанных ивовых прутьев.

Пшеничное поле кончилось, дальше до первого дома поселка тянулось клеверище. Тропинка пересекала его посредине.

На границе пшеничного и клеверного полей старик остановился, огляделся вокруг, переложил вязанку на другое плечо и зашагал дальше.

Роса еще не высохла, а Решетар уже возвращался домой. Он любил вот так ранним-ранним утром бродить по лугам и полям, вдыхать прозрачный, напоенный влагой ночи воздух.

Откровенно говоря, за теми прутьями, что он тащил на плече, незачем ходить в луга, сразу же за его гумном зеленели ивовые кусты, и дело было не в прутьях. Он нес их только для того, чтобы не возвращаться в будний день с пустыми руками, еще кто-нибудь подумает, что ему нечего делать, раз он прогуливается по окрестностям, словно турист.

Он перескочил через канаву и вышел на дорогу. Медленно, шаг за шагом, приближался к своему дому.

У магазина ему повстречался Цирил Коларик. Он как раз вез на тележке целый ящик пива в бутылках.

— Пиво привезли? — спросил Решетар.

— Десятка, светлое, — ответил Цирил.

— Самое лучшее, с темного голова болит.

— Да и стоит дорого, — сказал Коларик.

— Надо будет и мне пойти взять.

— А ты откуда идешь? — спросил Цирил.

— Да вот, ходил нарезать прутьев на метлы.

Дальше они пошли вместе. Некоторое время шли молча, потом Коларик сказал:

— Говорят, Штевица вернулся.

— Вернулся.

— Смотри ты, а я думал, он уж не вернется.

— Черт знает, зачем его принесло.

— Так, так. Ну до свидания. — И Коларик свернул к себе во двор.

Решетар продолжал путь один.

Пришел домой, бросил прутья в траву и поспешил в кладовку. Он искал пустые бутылки из-под пива.

Перетаскал их к колодцу, сполоснул водой и сложил в большую холщовую сумку.

Вдруг ему почудилось, что где-то поблизости пилят дерево. Он выпрямился и стал прислушиваться.

Звуки шли от дома Штевицы. Что он опять затеял, подумал Решетар, но расследовать не стал, заторопился в дом за деньгами.

Выходя из дому, на пороге столкнулся с сыном.

— Пиво привезли, пойду возьму несколько бутылок, — сказал он сыну.