В тени шелковицы

Но Йозеф пробормотал во сне что-то невразумительное и перевернулся на другой бок.

Мать прошла через двор, отворила калитку, аккуратно ее за собой закрыла и вышла на шоссе.

Светало. Птицы уже давно щебетали. В хозяйственных постройках гремели ведрами скотники, утренняя тишина нарушалась лишь мычанием телят.

Паулина зашагала к железнодорожной станции.

На перекресток вдруг вылетел молоковоз, мчавшийся в сторону поселка. Паулина сошла с дороги и стояла в канаве, пока машина не проехала.

На станцию она пришла рано, там не было ни души.

Помещение станции уже открыли. Паулина вошла внутрь, заглянула в окошечко кассы, но Палушка еще не продавала билеты.

Паулина села на жесткую скамейку, стоявшую здесь со времен ее юности, но вскоре продрогла. Она вышла на платформу, стала ходить взад и вперед.

По дорожке, проложенной вдоль железнодорожного пути, к станции приближалась одинокая фигура. Она была еще далеко, и Паулина не могла различить, мужчина это или женщина. «Кто б это был? — размышляла она. — В той стороне только домишко путевого обходчика, а дальше хутор. Скорее всего, кто-нибудь с хутора», — решила она.

Через несколько минут зашелестели шины, к станции подъехал велосипедист. Она узнала Фердиша с хутора Бриежки. Он поздоровался, она ответила на приветствие.

Паулина опять вошла в помещение, прилепилась носом к окошечку и увидела, что за столиком уже сидит железнодорожница и пишет в толстом журнале.

Она подождала, пока Палушка положит ручку, и несмело постучала в стекло.

Железнодорожница удивленна обернулась на стук: на этот утренний поезд редко кто покупал билет. Все ездившие на работу имели недельные проездные. Она открыла окошечко:

— Паулинка, вы? А я-то думаю, кто это стучится?

— Да вот, я, — улыбнулась Паулина.

— Куда же вы едете?

— К сестре Маргите.

— А, к Маргите. И надолго?

— Завтра вечером вернусь обратно.

— Что так скоро?

— Да по хозяйству много дел. А мой Йожо и зерна курице не кинет.

— Мужчины все такие. А что, он жениться не думает?

— Может быть… — Паулина понизила голос. — Может быть, это случится скорее, чем вы полагаете.

— Да неужто?

Но мать не хотела сказать больше того, что сказала.

— Так вы дайте мне билет, а то поезд уйдет.

— А где живет ваша сестра? — спросила Палушка.

Паулина взглянула на нее, будто хотела удостовериться, всерьез ли спрашивает Палушка. Но железнодорожница сидела к ней боком и не заметила взгляда.

— Да в Ладзянах, — сказала Паулина. — Я ведь больше никуда и не езжу, только что к сестре.

— До Ладзян, — повторила Палушка. — Пожалуйста, пятнадцать шестьдесят. — И она протянула пассажирке билет.

Паулина уже держала в руке точно отсчитанные деньги. Она подала их в окошечко и спросила:

— Еще не едет?

Тут же зазвонил телефон, Палушка сняла трубку, молча выслушала. Потом положила ее и вышла из помещения.

Паулина проследовала за ней.

Прибыл поезд, пассажиры — человек пять всего — поднялись в вагон, и поезд тронулся.

Вагон был пустой. Паулина устроилась у окошка, поставила сумку на лавку рядом и стала смотреть в окно. Поезд проехал поселок Ветерный, резко сбавил ход перед крутым поворотом.

В поселке было не больше дюжины домов, окруженных большими садами. Некоторые теперь пустовали: старики поумирали, а дети, перебравшиеся в город, не хотели жить здесь постоянно и наезжали в родные места только летом, в отпуск.

Крайний дом стоял в полусотне метров от железнодорожного пути. Обширный двор, весь заросший травой, доходил до самой насыпи. Посреди двора был виден колодец, и возле него длинное деревянное корыто. У колодца стояла женщина. В руке у нее было ведро. Она стояла и смотрела на проходящий поезд.

Паулина узнала женщину. «Она все еще тут живет!» — На нее разом нахлынули грустные мысли.

Поезд давно уже бежал по прямой, миновал мост через реку и оставил за собой городок, а Паулина все думала о женщине, с ведром в руке стоявшей у колодца, провожая взглядом поезд.

Паулина могла предполагать, что Ирма живет в отцовском доме. И все же, увидев со собственными глазами посреди этого широкого двора, она поразилась ее присутствию в поселке и ощутила к ней острую жалость. Она лишь издали и мельком увидела лицо и фигуру Ирмы, но успела заметить, что эта жизнь не идет ей на пользу. Паулина припомнила, какой Ирма была раньше. Она снова увидела ее перед собой — улыбающуюся, уверенную, даже чересчур уверенную в себе, чуть высокомерную и чуточку капризную. Сын Йозеф привел ее к ним в дом познакомиться.

Йозеф служил тогда в армии. Летом он приехал домой на побывку и вместе с другими ребятами колесил по округе в поисках невесты. В те времена жизнь в Ветерном кипела ключом. Через воскресенье под тополями устраивались танцы, и эти вечеринки не раз оканчивались кровавыми драками. Паулина всегда пугалась, заслышав, что сын собирается в Ветерный.