В тени трона

Терпеливо ждали новостей и Гуго Бринт в Париже, пролетарий Евсей в неустановленном месте – то ли в Берлине, то ли в Москве, и специалист по русским делам майор Клюге – в Берлине в Управлении военной разведки.

Занятые охотой на Романовых большевики потеряли след Натальи Шереметьевской после того, как она, прикинувшись чахоточной, бежала из туберкулезного барака. Зоркая германская агентура, внедренная в Петроград еще в самом начале Первой мировой, продолжала действовать и исправно поставлять информацию из своих источников. По заданию полковника Николаи они не выпускали из поля зрения жену великого князя Михаила и знали, какими путями можно к ней подобраться. То было драгоценное знание для высшего руководства Германии, и оно предусмотрительно держало его при себе – до особого часа. Ни двойной агент Курт, ни его кураторы – пролетарий Евсей и берлинский майор фон Клюге – пока что не знали, где находится графиня Брасова, но Гуго Бринт уже собирал по крупицам полезные сведения, поступающие к нему из разных концов Европы. Надежду на успешную охоту на графиню внушали агенту слухи, долетающие из Одессы и Крыма, откуда противники новой власти планировали, в случае чего, перебраться в Турцию. В Париже русские беженцы с надеждой, граничившей с уверенностью, ожидали прибытия супруги великого князя Михаила, а вслед за нею и его самого. И эти слухи, при всей их недостоверности, не следовало упускать из виду: не исключено, что они на чем-то основаны.

Полковник Вальтер Николаи в своем берлинском кабинете знал о происходящем куда больше, чем Гуго Бринт на парижской улице Ван Гога и тем более залечивающий раны в лесных дебрях Михаил, и сама Наталья, скрывавшаяся с Татой в ненадежном петроградском убежище на Гороховой улице у преданных друзей. Николаи с должными предосторожностями «вел» Наталью Сергеевну – готовил ее с дочерью Татой к отправке на подконтрольную немцам Украину: фальшивые паспорта, в которых пограничные визы выглядели как настоящие, были уже изготовлены. Из Киева, под присмотром сотрудников немецкой разведки, спасшиеся от большевиков беглянки могли без хлопот продолжить свой путь на Запад. Там, где бы они ни остановились – в Берлине, Париже или Лондоне, – Михаил Романов, о судьбе которого ни одна разведка в мире толком ничего не знала, наверняка когда-нибудь присоединится к супруге. Графиня, таким образом, служила для полковника Николаи заманчивой наживкой, которой он мог искусно манипулировать.

Но и столь могущественный и проницательный шеф германской военной разведки, как полковник Николаи, не мог предвидеть все последствия поражения Германии в Первой мировой войне.

Оно стало для капитулировавшей Германии катастрофой. Германская империя рассыпалась, как карточный домик, подвластные ей территории вышли из-под контроля. В Киеве, где Наталья дожидалась продолжения своего пути на запад, новенькие немецкие документы, а вместе с ними и поддержка людей Вальтера Николаи утратили былую силу.

* * *

Полковник Вальтер Николаи оставил глубокий след в истории разведки. Его карьера не завершилась с окончанием Первой мировой войны и катастрофическим поражением Германии. С приходом Гитлера к власти Николаи, прикрываясь фиктивным назначением на должность академического исследователя новейшей германской истории, тайно занимался возрождением германской разведки и с началом Второй мировой войны вполне официально возвратился на службу в контрразведку Верховного командования вермахта. В 1945 году, после капитуляции Германии, он был арестован оперативниками Смерша и вывезен в СССР. После обстоятельных допросов его пометили на спецдачу МГБ в Серебряном Бору, под Москвой. Там, по указанию Сталина, он работал над книгой о структуре и функционировании военной разведки и мемуарными записками. Эти сочинения засекречены по сей день, место их хранения не подлежит огласке.

Вальтер Николаи умер в Москве в 1947 году от сердечного приступа. Его прах захоронен в братской могиле на одном из московских кладбищ.

В 1999 году решением военно-судебных инстанций реабилитирован.

* * *

А графине Брасовой оставалось теперь надеяться только на помощь англичан, достучаться до которых в Киеве стало более чем проблематично. Единственный шанс спастись от большевиков, а взятие ими Киева было лишь вопросом времени, – бежать в Одессу: туда заходили английские военные корабли, на борту которых, если повезет, можно добраться до турецких берегов, служивших перевалочным пунктом для русской политической эмиграции. Одесса и Крым – вот последние, открытые пока врата надежды для беженцев, спасающихся от Красного террора.