В тени трона

Вечером накануне отъезда Михаил с Магомедом зашли в конюшню караван-сарая. Их лошади стояли рядом, сонно переступая с ноги на ногу. Подойдя к ним, Михаил достал из-за пазухи круглую лепешку, разломил ее пополам, посыпал крупной солью и половину отдал Магомеду. Лошади узнали хозяев и, насторожившись, наблюдали за их действиями. А мужчины, протянув угощенье своим верным коням, молча глядели, как те благодарно жуют, похрупывая кристалликами соли.

– Ну, вот и всё, – сказал Михаил. – Попрощались… Теперь можно идти.

И они ушли, а кони остались в стойле караван-сарая. Михаил решил не продавать их, не отдавать в чужие руки, чтоб не привлекать ничьего внимания к отъезду двух чужеземных постояльцев. Жили-были гости – и пропали, оставив хозяину постоялого двора своих лошадей в уплату за постой. Иншалла!

Деньги помогают решить большинство насущных жизненных проблем – не все, конечно, но большинство. В этом был уверен и многоопытный Гуго Бринт, терпеливо дожидавшийся в Париже появления Натальи Сергеевны в поле зрения его агентов, рассеянных по всей Европе, и сама Наталья Сергеевна, мечтавшая незаметно, не привлекая ничьего внимания, добраться до Копенгагена, до своего сыночка Джорджи, скучавшего по маме под бдительным присмотром короля Кристиана Десятого.

Да и Михаил Александрович успел утвердиться в могуществе денег, когда после всех треволнений революционной смуты, спасения от гибели в Перми, бегства в Азию и утомительного перехода через безрадостную пустыню от Хивы до древнего Мерва. Издревле эти шестьсот верст через Каракумы считались самым тяжелым участком Великого шелкового пути.

Нет места, более подходящего для беспрепятственного ухода в себя, в собственную не знающую покоя душу, чем зыбучие пески пустыни. Ничто здесь не отвлечет внимание странника – ни дерево, ни зверь. Человек остается наедине с бездонными небесами, открытыми для вопросов, но не дающими на них ответов. Оно и к лучшему: не слыша подсказок, вопрошающий собственным разумением вынужден разбираться в непостижимости нашей жизни. Это трудно, но приходится.

Посреди песчаного мира, пролегшего между Хивой и Мервом, задавался такими вопросами и Михаил, да и Магомед, оказавшись в чужом для себя пространстве, мучился тем же. Тревожных вопросов всплывало множество: как с ума не сойти в этих диких песках, как уберечься от дикой жары, как не вызвать подозрений у караванщиков, согласившихся за небольшие деньги доставить их до места.

Но с караванщиками все оказалось просто – получив деньги, они потеряли к двум бродягам всякий интерес: надо людям в Мерв – вот они и идут. Но первейшей заботой великого князя и его побратима было поддерживать свой новый бродяжий образ и уйти неузнанными от красных убийц. Прилипчивая мания преследования не оставляла их с той ночи, когда, отстреливаясь от погони, они уходили на другой берег Камы. Но и теперь, и не без оснований, Михаилу всюду виделись чекистские соглядатаи. Великий князь, обрядись он хоть в нищенское тряпье, прекрасно отдавал себе отчет в том, что после расправы над царем является он, Михаил, родной брат убитого Николая, первостепенной важности мишенью для большевистских агентов. А от него потянется дальше смертоносная цепочка к Наташе и Георгию.

Караван из тридцати дромадеров шагал и шагал, одни пески сменялись другими, и ветер гудел над песками. В полном безлюдье пустыни страх попасться на глаза злому человеку исчезал, как мираж, а в редких оазисах опять мучила тревога… Собаки лаяли, караван шел. С высоты верблюжьей спины Михаил, кое-как пристроив искалеченную ногу, без интереса оглядывал однообразную до самого горизонта песчаную гладь, а Магомед, прирожденный джигит, считал езду верхом на верблюде оскорблением и предпочитал брести пешком, усаживаясь на постылый шерстяной горб лишь в случае сильной усталости или приближения песчаной бури.

То ли время ползло в раскаленном этом пространстве, то ли полз караван сквозь неподвижную глыбу времени – не понять. И так добрались они до своей цели.

Через пустыню

В Мерве, по совету Магомедова земляка с хивинского базара – того, кто добыл для них новые документы, они отправились искать местного жителя, айсора по имени Бахтияр. Этот айсор, надежный, по словам земляка, человек, занимался контрабандой опия и нелегальной переправкой людей в соседнюю Персию. Перейти границу при знании горной местности не составляло большого труда, проблема была в другом: как не угодить в лапы красных, которые появились на севере Ирана. Троцкий предложил нанести удар по «цепи» враждебных к коммунистам стран, начиная с Персии, а конечная цель для Мировой революции на этом направлении – Индия! Первые отряды «красных», пока не многочисленные, уже появились в этих краях…