В тени зелёной беседки

Продукты Архипов не украл. Более того: потерпевшая Новикова сама снабдила его ими. И тем не менее в действиях Архипова содержится состав преступления против личной собственности граждан. Называется это преступление мошенничеством, под которым закон понимает «завладение личным имуществом граждан или приобретение права на имущество путем обмана или злоупотребления доверием».

Хотя стоимость продуктов, которыми обманным путем завладел Архипов, а следовательно, и причиненный материальный ущерб незначительны, общественная опасность его действий от этого не снижается. В данном случае она определяется моральным ущербом: содержанием обмана, цинизмом, надругательством в корыстных целях над святыми чувствами советских людей.

Последующие проблески угрызений совести у Архипова никакого юридического значения не имеют в силу их запоздалости.

Потерпевшая Новикова, потерявшая в войну мужа и двух сыновей, до конца дней не забудет гнусности архиповского обмана. Она была буквально потрясена, узнав позже на допросе, что за «следопыт» у нее побывал.

Вот выдержка из краткой протокольной записи её показаний в суде:

«Когда мужики ушли на войну, собрания не устраивали — просто бабы у колодца решили, что председателем колхоза вместо мужа буду я. Эвакуировали, что смогли. Спасли колхозное стадо. Обосновались кое-как на новом месте. Всё ждали Победу, треугольники с фронта. А вместо них одну за другой похоронки приносили. Ревели белугами и шли пахать на коровах. Все: и бабы, и старики, и дети. Хлеб ведь не меньше пушек нужен был… С войны двое в колхоз вернулись. И то один на костылях, второй слепой. До 60-ти лет головой в колхозе была. Двумя орденами и медалями награждена. И никогда не думала, что можно так…» Слёзы боли и обиды не дали ей договорить…

Если ехать по Дороге жизни, то первым в Зелёном поясе Славы Ленинграда стоит «Цветок жизни». На лепестках слова: «Пусть всегда будет солнце».

Этот памятник — дань памяти и уважения детей Ленинграда, над которыми сияет яркое солнце, которые не знают ужасов и страданий войны, своим сверстникам военных лет. Он воздвигнут в честь юных ленинградцев, погибших в тяжелые годы блокады. В том числе и двух близнецов Новиковой. Они были на год моложе Архипова, когда снаряд влетел в их цех…

А вскоре на Ораниенбаумском пятачке погиб муж Новиковой. Но на судебном процессе она говорила не о себе, не о продуктах, данных от чистого сердца, а рассказывала о горе народа в годы войны. О горе, которого хлебнула полной чашей.

Глава XIV БОСОНОЖКА

«Открытое похищение личного имущества граждан (грабёж) — наказывается лишением свободы на срок до трёх лет или исправительными работами на срок до одного года. Грабёж, совершенный повторно, или по предварительному сговору группой лиц, или соединённый с насилием, не опасным для жизни и здоровья потерпевшего, либо причинивший значительный ущерб потерпевшему, — наказывается лишением свободы на срок до семи лет. Грабёж, совершенный особо опасным рецидивистом, — наказывается лишением свободы на срок от пяти до десяти лет».

(Статья 145 УК РСФСР)

Пройдя лесом несколько километров, Борис наткнулся на незнакомую дорогу. Широкая, грунтовая, вполне приличная для сельской местности. Присел передохнуть в кустах у самой обочины. Влево проехали две грузовые машины, вправо — малолитражный автобус. По всему видно, что вышел на оживленную магистраль. Оставалось дождаться какого-нибудь путника и выяснить, какие пункты А и Б она соединяет, что они собой представляют и сколько до них. Но никто не показывался.

Напряженное разглядывание муравьиной тропы нагоняло сон. Чтобы не поддаться ему, Борис поднялся и вышел на дорогу. «Слева скорее всего станция», — соображал он, выбирая путь. И пошел направо. На станцию ему не улыбалось, тем более в таком изодранном виде. Правда, у них хватило ума взять из дому иголку и нитки (если уж быть справедливым, не у них, а у Юрки, но это деталь), и он, как умел, залатал одежонку, но все-таки выглядела она далеко не блестяще. Это подтвердил настороженный взгляд встреченного вскоре парня.

— Эй, друг, куда дорога? — грубовато спросил Борис. — Курить не найдётся?

Парень достал из кармана помятую пачку «Беломорканала», вытащил за мундштук папиросу. «Деревня», — подумал Борис, с трудом преодолевая желание выхватить пачку, а заодно снять и показавшиеся из-под рукава рубашки часы. Но он еще ни разу не нападал в одиночку. Тем более что парень по виду не из слабаков.

— В Осиновку, — не торопясь, ответил парень и стал обходить незнакомца, загородившего дорогу.

— Подожди, не спеши, — остановил Борис. — Ответь заблудившемуся. Далеко до неё?

— До Осиновки, что ли?

— Ну, да.

— Нет. Вон за тем поворотом будет.

— А большая она?

— Осиновка, что ли?

— Она, она, — начиная раздражаться, поторопил Борис.

— Нет. Десять домов.

— А дачи там сдаются?

Борис пожалел, что Валерий не слышит его разговора. Лицо парня преобразилось, стало доброжелательным — что значит узнать, зачем останавливает тебя на пустынной дороге такой подозрительный с виду человек.