В тесных объятиях традиции. Патриархат и война

Суть переживания травмы заключена в том, что она будто останавливает Время для своих жертв; суть ее преодоления — в возобновлении бега, течения Времени. Мгер жаловался, что так и остался на войне. Детализированнные картины войны не покидают его, меняя структуры и режим работы процессов памяти. Картинки, проговариваемые вне пространственно-временной привязки, без конца будоражат мысль. Война заполонила все лакуны его сознания, определяя его повседневные преференции, формируя его вкусы и интересы. Я помню группа «Любэ» только появились, Расторгуев, Боярский, Добрынин, Олег Газманов, я их раньше вообще не любил. А сейчас очень нравятся. Они другой категории певцы, военную тему поднимали. Когда здесь русские солдаты были тоже, один среди них певец был, он пел: в нас стреляли из обрезов, из винтовок… ну и дальше, дальше… поймет только мать, отец, брат и тот кто выжил…что-то… эти кошмары…, то есть не все поймут, о чем я пою. Отмечается исключительность опыта ветеранов: Кто это не видел, тот это не представляет… И тут же осознавание проблемности одержимостью темой войны. Так мне кажется, эта тема никому не интересна. Чувством неудовлетворенности и даже некоторой обманутости проникнуты рефлексии, постфактум осознание пережитого опыта. Вроде как и спросить не с кого. Я так во многих боях не участвовал, не кто-то такой там, сверх… просто, то что мне очень жаль… это мои годы… Есть такой фильм «Холодное лето 53». Папанов там говорит, «об одном жалею — годы». Вот хоть этот фильм, хоть голливудские какие… слушая такие фразы, я утешался… ну, что есть все-таки люди, которые думают как я. Знаешь, я не видел широко, не понимал, переходной возраст был. Сейчас я смирился… Травмированность проявилась в глубокой депрессии. Интересного и смешного тоже было много на войне, но вот эта грусть (dilhoruthyun)…, депрессия, депрессия. Вот если бы был бой и не было бы жертв, раненых — так было бы интересно Мгер. Мгер говорил даже о некоей предрешенности, роке, неминуемой судьбе. Я думаю, это как судьба, то что на челе у тебя написано…

Наши армянские традиции — они другие. Говорят что за границей в любом возрасте учатся… хотел бы… Я не могу идти учиться в тридцать лет, здесь традиции другие. Мне 30, взрослый мужик и буду сидеть с 17-летними.

Коллективная идентичность у Мгера вступает в конфликт с личной, это отражено в саморефлексии в форме запоздалого протеста против чрезмерной ритуализированности жизни человека в обществе сильного контроля. Он уже видит то символическое насилие, которое над ним совершено. Знаешь, если бы так получилось, мы встретились лет десять назад, я бы с тобой не разговаривал вот как сейчас. Не то что я не хотел, но я считал что мне не надо высказываться перед другими… это МОЯ проблема. Наверно это тоже связано с возрастом — горделивость, мужчине не подобает…

И буквально в тот же день. Просто меня всегда и во всем торопили, торопили, подталкивали… а я свободы хотел, свободы… я над этим плотно работаю сейчас… понимаешь, хочу все решать сам за себя, выбирать сам… Может уже и нет давления такого, но мне кажется будто должно быть… просто…