В тесных объятиях традиции. Патриархат и война

Следующая группа женщин, детально описанная в этой же главе, — это жены мигрантов, вдовы фактические, но не юридические. Описание этой группы женщин наиболее зримо отражает процессы трансформирования гендерных отношений. Правила традиционного общества, дающие осечку в условиях крайней нехватки ресурсов, порождают самые неожиданные по меркам данного общества жизненные стратегии. Миграция в современных условиях послевоенного Карабаха, с одной стороны, усугубляет положение женщин, с другой, создает условия для субъективации женщин, разрушая идеалы «патриархальной» женственности и подспудно ослабляя институты семьи и рода. Именно в этой сфере можно говорить о серьезном прорыве модернистского дискурса в пику традиционалистскому.

Последняя глава посвящена молодым людям, почти детям, так называемому потерянному поколению. Эта группа карабахского общества заняла в этой книге свое законное место в связи с тем, что, точно также как и женщин, их можно классифицировать как «немых», «молчащих», угнетенных. В то же время, именно эта часть книги увеличивает разрыв между этой книгой и жанром «женские исследования», строго говоря. Тем самым привносится иллюзия гендерной симметрии — присутствием в книге мужского «голоса». Пока в свое оправдание скажу так, книга о карабахской/армянской/кавказской маскулинности еще ждет своего часа.

Описывая траектории гендерных трансформаций посредством озвучивания истории «молчащих», «немых» групп, автор пыталась охватить исследуемое социальное поле, по меньшей мере, в двух ипостасях: в относительно стабильном состоянии и в экстремальных, военных реалиях. Исследуемое социальное поле ломается как минимум дважды: перестройка с ее децентрализацией властных институтов и война с ее кровавыми последствиями.

Несмотря на мрачность картины, которая очертилась в результате исследования, люди выступают в повседневной жизни активными агентами, а не пассивными объектами культуры, своего социального окружения, не только задающего нормы, но подчас выполняющего репрессивные дисциплинарные практики. Стратегии людей здесь вовсе не противоречат устоявшимся статусам, поскольку статусы есть механизмы институционального закрепления социальных позиций в этом поле: через институт брака, или патрон-клиентелистские отношения. Стратегии же есть целенаправленное продвижение в социальном поле к желаемой позиции и статусу.

Здесь принимаются в расчет «объективный» характер исходной позиции. Пол/гендер, происхождение, соседство, воспитание, личная история людей — все это факторы, определяющие векторы возможных жизненных стратегий. Люди (агенты, акторы) двигаются в этом поле, как с заданной регулярностью, так и по мере того, как «ломается» поле. Но еще они делают это помимо своей воли. Те, кому есть что терять, занимают умеренные позиции. Именно поэтому он агент, действующее лицо, актор, поэтому его обычно не «несет по течению», но он выбирает стратегии из ряда альтернативных. Кроме того, есть «идеальная» модель, то самые правила, которые могут существовать по большей части в декларативных преференциях-предпочтениях, но на поверку сильно не соответствовать реальности.

По завершении анализа дискурсов и всевозможных женских статусов в Карабахе обнаруживается некоторое противоречие: несмотря на то, что женщина заметно выдвинулась на передний план на военном и экономическом поприще, идеология на всех значимых уровнях продолжает обслуживать власть мужчин, заполняя все смысловое пространство карабахской культуры. На уровне обыденного сознания, доминирование мужчин по-прежнему воспринимается как естественное, а самоактуализация женщин, — наоборот, как неестественное, экстремальное, случайное. Видение мира женщинами через призму мужских ценностей препятствует организации сколько-нибудь серьезного позиционированного женского движения за эгалитаризм. Более того, большинство женщин не считают себя дискриминируемыми.

Однако здесь уместно, на мой взгляд, упомянуть такой фактор, как слабомодернизированная экономика, «добитая» послевоенными лишениями. Этот существенный факт предполагает нацеленность данного общества на выживание, в котором обычно обходятся без изысков (к последним относятся, в том числе, и феминистские настроения). В то же время изменения в институте вдовства, снижение показателей устойчивости брака, изменение ценностных ориентаций на брачном рынке свидетельствуют о глубоком кризисе идеологии мужского доминирования, исчерпавшей свои символические (но не культурные) капиталы.