В тишине твоих шагов

— Можно принести воды? — громко крикнул Алексей

в сторону официанта. — Я знал, что нельзя тебе показывать

такое. Просто ты выглядишь такой сильной. Черт, ты так

побледнела!

Схватив со стола бамбуковую салфетку, он сел возле ме-

ня на колени и принялся махать ею из стороны в сторону,

создавая легкий ветерок.

— Уже все нормально, — я схватилась за его руку, не-

сколько раз вдохнула и выдохнула, — с речки достаточно

дует, спасибо за заботу.

—  У тебя ледяные руки. Что я за болван, вывалил перед

тобой эти фото, никогда себе не прощу. Просто мысли сегод-

ня путаются, все валится из рук. Прости меня, пожалуйста.

На него было забавно смотреть. Алексей ужасно пере-

живал, метался и не знал, чем еще помочь. Продолжая дер-

жать его за руку, я чувствовала, как силы возвращаются.

Официант принес стакан воды и протянул мне. В ту же се-

кунду он отшатнулся от увиденного на экране планшета.

— Черт! — выругался Тимофеев и свободной рукой пе-

ревернул планшет, чтобы скрыть изображение от посторон-

них глаз.

—  Ты кричишь, — облизнув сухие губы, выдавила я.

— Прости, — от сожаления он дал себе рукой в лоб, —

мне трудно это контролировать, я ведь себя не слышу.

—  Ничего,  — я отпила из стакана и дрожащими руками

передала их Алексею, — мне уже лучше.

Стакан казался тяжелым, словно пудовым. Я не могла

его дольше удерживать.

Тимофеев поставил его на стол и снова присел возле ме-

ня. Он виновато смотрел в мои глаза и явно сердился на са-

мого себя.

—  Сама от себя не ожидала, правда.

—  Представляю, — нервно усмехнулся он, — несколько

дней на нервах. Но я все равно виноват.

— Нет, — смущенно произнесла я и осознала, что все

еще держу его за руку. Меня обожгло огнем. Разогнув непо-

83

слушные пальцы, я ослабила хватку. Он не спешил убирать

свою руку, разглядывая мое бледное лицо.

Наконец, разомкнув наше ненарочное рукопожатие, он

подвинул свое кресло, оказавшись теперь не напротив, а

рядом со мной. Внезапно мне захотелось разреветься, по-

казать свою слабость, ведь целую неделю я не давала выхо-

да своим эмоциям.

Рядом со мной никогда не было сильного человека, спо-

собного утешить или взять на себя решение хотя бы части

моих проблем. И только брат меня поддерживал, старался,

как мог, распределяя свое внимание между мной, нашей ма-

мой и дочкой. Оказавшись совсем одна в течение этих дней,

я училась быть сильной, но, похоже, немного надорвалась.

Сегодня, на этой встрече с Тимофеевым было так спо-

койно и хорошо, что непременно нужно было все испортить

этой сценой. Очень на меня похоже.

—  Расскажи так, я послушаю, — всхлипнула я.

—  Хорошо, — согласился он, но тут подоспел официант

с подносом, на котором принес наши блюда.

После увиденного на фото окоченевшего трупа, начав-

шего синеть, с сухой кожей, испещренной следами от поре-

зов с аккуратными, ровными краями, мне совсем не хоте-

лось вкушать теплый салат с телятиной.

Отвернув голову, я беззвучно засмеялась. Прочитав мои

мысли, Тимофеев хохотнул, заметно разрядив обстановку.

Когда официант удалился, улыбка исчезла с лица Алексея.

Необходимо было вновь возвращаться к обсуждению дела.

— Её нашли лежащей у входа в спальню в одном пе-

ньюаре. Смотри, я зарисовал расположение комнат.

И он снова потянулся к планшету. Меня передернуло.

Открыв файл простенького графического редактора, он

повернул его экраном ко мне. На нем от руки, явно впопы-

хах, был изображен план квартиры Яковлевой. Дверь, ко-

ридор, слева ванная с туалетом, прямо спальня, справа кух-

ня. Я узнала это помещение.

—  Полагаю, крестик — это то место, где она лежала? —

глотнув воды, поинтересовалась я.

Мне становилось жарко в вязаном свитере. Откинув во-

лосы назад, я попыталась представить, как все могло прои-

зойти в той квартире тем вечером.

84

—  Да. — Он утвердительно кивнул.

— В восемь вечера еще рановато для того, чтобы ло-

житься спать. Возможно, кружевной пеньюар предназна-

чался для мужчины.

—  Либо она вообще никого не ждала.

—  Или переодевалась. Наверняка убийца застал ее вра-

сплох.

— На двери не обнаружено следов взлома. Она знала

убийцу и сама впустила его в дом. Что меня больше всего удив-

ляет, это то, что о ней не удалось собрать хоть сколько-нибудь

значимых сведений. Допустим, она близко не общалась с ма-

терью, но должны же быть подруги. — Его взгляд загорелся. —

Я бы хотел сам опросить соседей, ее бывшего приятеля. Только

еще не знаю, как это сделать конфиденциально. Только не

вздумай делать это сама. Это не только очень опасно, но мо-

жет здорово тебя дискредитировать. И тебя, и брата.

Сцепив руки в замок, я медленно выдохнула. Мне было

стыдно признаться, что я уже вступила на эту скользкую по-

чву. Вчера в конторе Тимофеева я рассказывала в общих

чертах о том, что мне известно, не уточняя, откуда взяла те

или иные сведения.

—  Что с орудием преступления? — спросила я тихим го-

лосом, поворачиваясь к нему.

—  В этом плане все очень интересно, — оживился Тимо-

феев. — Орудие убийства не обнаружено. Интересно дру-

гое: убийца сначала пытался задушить свою жертву. По-

смотри на эти едва различимые бороздки.

Он опять предлагал мне посмотреть серию из трех ужас-