В толще воды

Первый выстрел прозвучал на удивление глухо. Бергер понимал, что станет первым: он числился в списке Карстена под номером один. «Интересно, куда же попала пуля», – думал он со странным для данной ситуации любопытством. Второй выстрел прогремел по-настоящему, он-то и вернул Бергера к действительности. Ему не хотелось открывать глаза. Он ожидал увидеть вокруг мертвые тела.

Он действительно хотел спасти Молли.

Он действительно хотел спасти их общего ребенка.

Но оказался не способен на это. Слишком слаб, слишком глуп. Одним словом, импотент.

Открыв глаза, Бергер увидел, как пистолет Карстена летит через комнату. Увидел, как мужчина с рычанием хватается за ногу, а его брюки постепенно окрашиваются в красный. Карстен бросился к открытой входной двери, мимо маленькой женской фигурки.

– Темная лошадка, – прошипел он в ее сторону.

Женщина проводила его дулом пистолета, но стрелять в третий раз не стала.

Затем повернулась к Бергеру, и он увидел огромные, как у олененка, глаза.

Под удивленным взглядом Ди Бергер замер, как вкопанный.

Просто примерз к полу.

Жизнь как будто пробуксовывала, не двигаясь с места. Такое же ощущение он испытал тогда, в глуши, когда вдруг понял, что ничего не может. Он дрожал всем телом, в голове промелькнули термины «посттравматический синдром» и «острый реактивный психоз». Точнее, не промелькнули, а проплыли, как в замедленной съемке.

Он знал, что близость смерти образует во времени пустоту, и подсознание твердило ему: не поддаваться панике. Только не сейчас.

Но сдвинуться с места так и не получалось.

Бергеру удалось перевести взгляд на Молли. Увидев, что она примерно в таком же состоянии, что и он, Бергер понял, что придется преодолеть себя.

«Преодолеть», – подумал он медленно.

«Преодолеть себя», – его мысли ускорились.

Отдельными фрагментами возвращались звуки. Аиша и Тахера Пачачи плакали, Али Пачачи стонал, Молли Блум молчала, оглушенная произошедшим.

Говорить мог только один человек.

Стоя в дверном проеме, Ди тихо и удивленно произнесла:

– Я стреляла в него.

Наклоняясь, чтобы поднять пистолет, Бергер видел, как дрожит его рука. На секунду он помедлил у двери, потрепал Ди по щеке. И отправился в метель искать Карстена.

Снегопад не утихал, снежинки с воем танцевали вокруг. Карстена нигде не было видно, но Бергер заметил его след у калитки – красный след. Постепенно след становился все более четким, разглядеть на снегу кровь Карстена было нетрудно. Скорее всего, он не может двигаться быстро из-за раны в бедре, значит, Бергер скоро его догонит.

Но такой фактор, как «скорее всего», давно уже не работает.

Прошло немало времени, прежде чем Бергер выбрался на дорогу. И там отчетливо виднелась кровавая полоска. Держа пистолет на взводе, Бергер зашагал вдоль дороги. Вокруг выла метель.

Учитывая, сколько выстрелов только что прозвучало в идиллическом районе особняков, Суннерста казался на удивление пустым. Не видать ни одного человека, а уж тем более Карстена.

Почти дойдя до устья реки Фирисон, Бергер остановился. Его бешено колотило. Он попытался взять себя в руки. Он, черт возьми, профессионал, такого не должно происходить.

Прямо в месте впадения Фирисон в озеро вода слегка булькала, но чем дальше от берега, тем более замерзшей казалась река. А у старого моста, видневшегося вдали, лед к тому же был припорошен снегом.

Кровавые следы превратились в сплошную алую дорожку. Спотыкаясь, Бергер шел вдоль берега реки. Карстена нигде не было видно.

Наконец стало понятно, что следы ведут к мосту.

Бергер двинулся вперед по дороге с говорящим названием Омюннингсвэген. Стало скользко. Идти было все сложнее, бежать – тем более.[10]

Спустя целую вечность он оказался у моста. Кровавые следы вели вверх. Крупные, жирные, свежие. Должно быть, в теле Карстена Бойлана уже почти не осталось крови. Бергер поднялся на мост, увидел четкие красные следы и побежал что есть сил сквозь пустынную, укутанную белой пеленой ночь.

И вдруг кровавый след исчез.

Бергер начал блуждать по мосту, держа перед собой пистолет. Его реакция оказалась чуть более замедленной, чем надо. Слишком долго он нащупывал верную мысль.

На том месте, где прервались следы, виднелось лишь одно пятнышко крови. На перилах.

Бергер перевесился через перила, взглянул на запорошенный снегом речной лед.

Прямо под кровавым пятном на перилах во льду зияла темная дыра.

Тяжело дыша, он опустился на колени, заглянул в отверстие, поглотившее Карстена, засосавшее его под лед, в холодную воду.

Сэм Бергер далеко не сразу понял, что странный звук, прорезавший вьюжную зимнюю тьму, был его собственным рыданием.

33

Воскресенье, 6 декабря, 17:57

Бергер с удивлением констатировал, что сцена, которая предстала перед его глазами, напоминала рождественский вертеп.