В толще воды

Посреди гостиной на полу лежала Аиша Пачачи, под голову ей положили подушку. Вокруг нее на корточках сидели две женщины; Молли Блум держала ее за руку, Тахера Пачачи плакала и гладила ее вторую руку. Рядом в кресле сидел очень бледный Али Пачачи и смотрел на женщин. А в дверях между прихожей и гостиной сидела на корточках Ди, склонив голову на колени и опустив пистолет.

Бергер остановился, рассматривая эту картину.

Молли Блум подняла голову.

– Карстен? – спросила она, повернувшись к Бергеру.

– Мертв, – ответил Бергер.

Блум закрыла глаза.

Бергер подошел к Ди, опустился рядом с ней на колени. Наконец она подняла голову, встретилась с ним взглядом.

К своему стыду, он сразу подумал о глазах олененка.

– Как ты нас нашла? – спросил он.

Ди долго качала головой. Потом улыбнулась и сказала:

– Долгая история.

– Я хочу услышать всю твою долгую историю целиком, – произнес Бергер.

Ди рассмеялась без видимой причины.

– Чуть позже, – ответила она. – Я все расскажу чуть позже.

Бергер кивнул. Погладил ее по щеке. Ди в ответ грустно улыбнулась.

– Ты спасла жизни пятерым людям, – сказал Бергер. – В том числе мне. Я твой вечный должник, Ди. До самой смерти.

Ди снова опустила голову. Потом достала что-то из внутреннего кармана куртки, протянула Бергеру.

Два маленьких конверта, в какие кладут поздравительные открытки.

Он встал, вздохнул, прошел в глубину комнаты, к вертепу.

Две недели до сочельника.

– Нам следовало бы поспешить, – сказал он Блум. – Почему не едет полиция?

Блум поднялась над временной постелью Аиши, в руках она держала мобильный телефон.

– Я их немного задержала, – сказала она. – У нас есть время, чтобы все это обдумать.

Бергер кивнул. Потом еще раз, на этот раз в сторону Аиши.

– С ней все в порядке?

Блум показала ему маленький электронный чип и кивнула в ответ.

– Даже медвежонок не пострадал.

– Что это? – спросил Бергер.

– Насколько я понимаю, это прибор радиочастотной идентификации. Карстен привел нас на Фьердлонг, чтобы превратить плюшевого мишку Хагар в радиопередатчик. Он знал, что она всегда носит медвежонка с собой.

– Только не «нас», – прервал ее Бергер.

– Что? – не поняла Блум.

– Не нас, а тебя. Это тебя он привел на остров Фьердлонг, а не меня.

– Не понимаю, что ты хочешь этим сказать…

– И сегодня здесь, – продолжал Бергер, – скорее всего, Карстен собирался убить нас всех, кроме тебя. Он бы предпочел заманить тебя сюда одну, чтобы забрать с собой. А всех членов семьи Пачачи он однозначно расстрелял бы. Не говоря уж обо мне.

Блум медленно кивнула.

– Ты уверен, что он мертв? – спросила она.

Бергер скорчил гримасу.

– Тела я предъявить не могу. Но он истек кровью и упал с моста, проломив лед. Из такой полыньи никому не выбраться, это я тебе точно говорю, особенно если ты потерял много крови.

– Я бы предпочла увидеть тело, – настаивала Блум.

Бергер наклонился к ней, взял за плечи и, глядя прямо в глаза, медленно проговорил, подчеркивая каждое слово:

– Карстен Бойлан мертв. Клянусь тебе.

Блум покачала головой, ничего не ответив.

Так они стояли некоторое время. Столкновение характеров. Сильных характеров.

Наконец Бергер отпустил ее и вынул из кармана два конвертика. Соединил их с двумя другими, только что полученными от Ди. Протянул все четыре конверта Блум. Она долго на них смотрела, потом мрачно взглянула на Бергера и отошла к столику у стены. Там она открыла все конвертики, выложила открытки на стол. Бергер обернулся к Аише и Тахере. Затем присел на корточки рядом с ними и сказал:

– Ты, как всегда, невероятно отважна, Аиша.

Она улыбнулась ему и ответила:

– Я дома.

Мать и дочь встретились взглядами. От теплоты, излучаемой ими, у Бергера закипела кровь. Давно уже он не ощущал тоску по своим сыновьям так остро.

Он повернулся к Али Пачачи, по-прежнему сидящему в кресле. От его бледного, испещренного морщинами лица тоже исходило сияние.

– Спасибо, – сказал Али.

В ответ Бергер произнес:

– Нас ждет серьезный долгий разговор, Али. Тогда сможете заодно поблагодарить правильных людей.

Али Пачачи с трудом поднялся из своего кресла и присоединился к жене и дочери на полу. Тем временем Бергер подошел к столу. Открытки лежали по порядку, от единицы до четверки. Бергер перевернул их по очереди. Теперь цитаты располагались в правильной последовательности:

Один. «Some say the bee stings: but I say, ’tis the bee’s wax; for I did but seal once to a thing, and I was never mine own man since». / «like the Andalusian girls».

Два. «На суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы». (Иоан. 9:39).