В царствование императора Николая Павловича Том 4

– Ну, скажем, – ответил Шумилин, – природу там уже чуток испортили, да и к тому, о чем ты сейчас сказала, приплюсуй антисанитарию, болезни, и еду, от которой непривыкшего к ней человека вывернет наизнанку. Так что, Карл Павлович, не слушайте эту болтушку, и не ищите дешевой романтики. Лучше отправляйтесь на русский Север – там есть такие места, от которых глаз оторвать невозможно.

– Вот, так всегда, – притворно надула губки Ольга, – и помечтать человеку не дадут. Нет в тебе, Шурик, никакой романтики. Правда, Карл?

Брюллов кивнул, хотя, судя по его лицу, идея, предложенная возлюбленной, запала ему в душу. Наверное, в самом ближайшем времени он уже всерьез станет просить у Шумилина отправить его, как говорили в XXI веке, в «творческую командировку» на Аляску.

Поговорив еще немного, Брюллов и Ольга откланялись, а Адини решила немного задержаться в гостеприимном доме Шумилина. Ей не хотелось расставаться с Николя, хотя она и понимала, что не совсем прилично незамужней молодой девушке одной, без сопровождающих, оставаться в компании мужчин. Хотя за время ее общения с пришельцами из будущего некоторые правила хорошего тона, считавшиеся незыблемыми в XIX веке, в веке XXI выглядели немного смешными.

Она уселась на диван рядом с Николаем, и между ними начался тот разговор ни о чем, который обычно ведут влюбленные. Им достаточно взгляда, улыбки, чтобы передать все то, что они думают друг о друге. Шумилин, чтобы не мешать, вышел из комнаты. Но, на всякий случай, он время от времени возвращался, чтобы молодые люди не увлеклись и не наделали глупостей.

Наконец Адини с тяжелым вздохом поднялась с дивана, крепко обняла Николая и чмокнула его в щеку.

– Мне пора, – сказала она, – а то папа` и мама` начнут сердиться. А я не хочу их расстраивать. Все равно вечером я опять увижу тебя. До свидания, любимый.

Шумилин и Сергеев-младший проводили великую княжну до кареты. Потом они вернулись в комнату, и продолжили беседу.

Александр рассказал Николаю о визите Артура Смита – посланца британского министра иностранных дел виконта Палмерстона.

– Это тот, который… – спросил Николай, и процитировал стишки времен Крымской войны:

Вот в воинственном азарте

Воевода Пальмерстон

Поражает Русь на карте

Указательным перстом.

– Он самый, Коля, – улыбнулся Шумилин. – Только на этот раз он был не столь воинственным. Пытался меня перекупить, и выяснить – кто мы и откуда. Ну, я ему и навешал лапши на уши.

И Александр рассказал о дезе, которую он скинул посланцу Палмерстона. Николай долго хохотал, представляя, какая морда была у британца, когда тот узнал, что имеет дело с «атлантами».

– Представляешь, дядя Саша, мы с аквалангами выходим из-под воды, словно тридцать три богатыря. А кто у нас будет за Черномора?

– Черномора вырастим в своем коллективе, – ответил Шумилин. – Только Коля, давай передохни чуток, и будем собираться в гости у твоему будущему тестю. А я пока выйду, Сникерса выгуляю.

Услышав свое имя и хорошо знакомое слово «выгуляю», ротвейлер, который до этого меланхолично лежал на своем месте у дивана, вскочил и завилял задом.

Шумилин ушел со Сникерсом, а Николай, все еще не успокоившись после встречи с любимой, открыл свой походный баул, и стал выкладывать из него подарки, которые он привез с собой. Вот, чудесные серебряные украшения, изготовленные в дагестанском ауле Кубачи. Это подарок джигита из команды Лермонтова. Николай спас Сулеймана – так звали джигита – во время жестокой схватки с немирными горцами. Тот, узнав, что у его спасителя есть невеста, подарил ему браслеты и нашейные украшения, которые не побрезговала бы надеть и царская дочь. Николай про себя усмехнулся – Сулейман попал, что называется, в точку.

А вот этот кинжал старинной работы подарил ему при расставании Лермонтов. В ответ Николай протянул Мишелю – так он называл поэта, рубль еще советской чеканки – 1989 года – который он прихватил из будущего, и ждал случая, чтобы вручить его Лермонтову. Увидев свое лицо и цифры 1814 – 1841, поэт слегка обалдел, а потом бросился благодарить друга из будущего. Его, правда, заинтересовал незнакомый герб и буквы СССР на реверсе монеты. Николай тогда не стал объяснять Лермонтову о всех перипетиях российской истории, сказав, что как-нибудь он расскажет ему все подробно.

Кинжал Николай решил повесить на яркий восточный ковер, который он купил в Дербенте, а украшения вручить Адини во время помолвки. Ведь будет же она – об этом его любимая сегодня, под большим секретом шепнула ему. Император наконец дал согласие, императрица, обрадованная тем, что ее дочь люди из будущего вылечили от смертельного недуга, тоже не возражала против их брака. Так что, вполне вероятно, сегодня вечером император лично сообщит ему о своем решении.

Николай, напевая себя под нос веселую песенку про то, что «все могут короли», стал готовиться к вечернему визиту в Зимний дворец…

Беспокойное соседство