В центре чужой Игры

— Ты же сама с ними у реки встречалась, нам господин зейт Айверин об этом сказал, — недоумённо подняла брови женщина.

— Котики что ли?

— Ага, они, — горько улыбнулась собеседница, — только не вздумай при них такое ляпнуть: урсы жутко злопамятные. Одно слово, и ты им враг на всю жизнь.

Да, первый день здесь, а желающие меня убить уже в очередь выстраиваются.

— Ты это слушай, — женщина выглянула за дверь, вернулась и стала шептать мне на ухо. — Этот староста, чтобы свою внучку спасти, моего сына вперед неё отдал, без очереди, сейчас там сидят твою казнь обсуждают. Аража им в штаны, а не казнь! Ты спать ложись, отдохни, я через пару часиков, как все уснут, тебя одежду дам, выведу за деревню и дорогу покажу. Там по реке рано утром баржа идёт, заплатишь и через каис[17] в городе будешь, аража лысого они тебя там найдут.

— А мой сын?

— Принесу, не бойся, я сама мать, я понимаю.

Она скрылась за дверью, а сон как назло всё не шел.

Да что ж это такое? В этом Мире всем что-то от меня надо. Разве нельзя оставить меня в покое? Так и хочется спрятаться, вроде как забраться в тихую безопасную раковину, но не получается, всё время обратно вышибает. Как тут вообще можно успокоиться, когда с одной стороны казнь и непонятное предложение зейта Айверина, а с другой побег в никуда. Что же выбрать? Блин горелый, как бы хуже не оказалось.

Глава 6. Побег Барбариски, и что из этого вышло

Барбариска

Я думала, что после всего, что произошло, просто не усну. Но, видимо, вырубилась моментально, потому как следующее, что помню, как Перта трясёт меня за плечо.

— Да вставай ты, — шипела она, пытаясь меня разбудить. — Скоро рассвет, идти пора. Хочешь в лапы к зейту попасть?

— Сейчас, ещё минутку, — прошептала я, ничего не соображая.

Мои слова остановил поток воды, хлынувший мне в лицо.

— Кто? Что случилось? — подскочила я.

— Наконец-то, — улыбнулась Перта, протягивая мне полотенце, — я уж не чаяла тебя разбудить.

— Дура! А если бы я заорала?

— А как ещё тебя будить? — ответила женщина. — У нас времени в обрез, одевайся.

На полу валялись какие-то тряпки. Приподняв парочку, я поняла, что гордое имя "одежда" они носили ещё при динозаврах (или кто у них тут раньше был?). Заметив мой удивленный взгляд, Перта пожала плечами и ехидно заявила:

— Что от мужа осталось, то и принесла. Моя тебе не налезет, не буду же я ходить по деревне и просить "А не найдётся ли у вас платьица, я тут технарке побег готовлю".

— Извини, — прошептала я, выбирая штаны и рубашку почище и поцелее. Да, судя по одежде, любовь к мужу была пламенная!

Оделась. Хорошо, что здесь зеркала нет: моему виду все бомжи позавидовали бы, вся милостынька моя бы была. Ладно, и на этом спасибо.

— Идём, — потянула меня за рукав Перта.

— Где Зар?

— Тише ты, — шикнула она, — вон в корзинке спит.

Я кинулась к корзинке, собираясь взять малыша на руки.

— Стой, — схватила меня за руку женщина, — он всю ночь проплакал, только-только заснул. Ты его сейчас развернёшь, он снова проснётся. Что ж ты за мать? — возмущённо закончила она.

Мне стало стыдно: она всю ночь с ребёнком возилась и теперь не спит — мне помогает, да и малыш пусть отдохнёт.

— Спасибо тебе, — горячо сказала я, беря корзинку, закрытую куском ткани.

От резкого движения та колыхнулась, и в щель стал виден белый сверток внутри. Я аккуратно поправила полог, чтобы не потревожить мальчика: а то вдруг ещё заплачет не во время. Стараясь сильно не раскачивать местную переносную люльку, я пошла вслед за Пертой.

На улице никого не было, окна домов были тёмными, и фонарь уже не горел.

— Поторопись, — приказала женщина, таща меня к воротам.

Деревню нам удалось миновать без всяких проблем. Пару раз лаяли местные псы, но Перта шикнула на них, и те заткнулись. К счастью, проверить, что за шум на улице, никто не вышел.

У ворот, закрытых всего лишь на один засов, никого не оказалось.

— А что у вас никто ворота не охраняет? — удивилась я.

— Зачем? — пожала плечами Перта. — У нас зьерра[18] есть.

— Кто?

— Да не важно. Тихо. Иди за мной.

Мы двинулись по еле заметной тропке вдоль забора, а потом свернули в лес. Успели отойти не так и далеко, как я почувствовала знакомое жжение в груди. Странно.

— Перта, стой, с Заром что-то не то! — заявила я, останавливаясь.

— Что опять не так? — недовольно прошипела женщина. — Ты хочешь, чтобы нас схватили. Лично я не хочу, чтобы и меня с вами за компанию сожгли.

— Но Зар, он голоден… — как ещё объяснить жжение, я не знала. Видимо, он тянет мою энергию.

— Да кормила я его, кормила. Может, ему и мало. Потом покормишь, потерпит часик, не помрёт. А вот если ты здесь стоять будешь, тогда кормить уже некого будет!

Вздохнув, я двинулась дальше. Идти было тяжело, я и так-то не спортсменка, а тут ночью по лесу. Хорошо хоть луна светит, я взглянула на небо, ха, а здесь три луны. Сквозь деревья, конечно, света маловато проникает, но хватает, чтобы не падать через каждые три шага — всего лишь через каждые десять! Да не падаю — не падаю я, Перта за руку тащит.