В центре чужой Игры

Да что же это? Жжение всё усиливается, идти тяжело становится… Для мальчика всё это, конечно, огромный стресс, но чтоб так сильно проголодаться… ИДИОТКА! Такое ведь уже было, когда я пить ходила! Как я могла забыть?!

Я поставила корзину на землю и, больше не слушая вопли Перты, стала лихорадочно разматывать тряпки.

— Ах, ты тварь! — я замахнулась на Перту, вытащенным из корзины поленом. — Где мой сын?

Та шарахнулась в сторону, испуганно прижавшись спиной к широкому дереву. Она прекрасно поняла, что сейчас её будут бить.

— Возможно, даже ногами! — влез, объявившийся Умник. — По башке её, гадину, по башке! Будет знать, как у нас фраккатов воровать!

Но акту возмездия не суждено было состояться: вспыхнул яркий свет, полено, которое я всё это время принимала за Зара, вырвали у меня рук, и сильный удар сбил меня на землю.

— Вот видите, господин зейт, — заявил невысокий толстенький мужичок, с подобострастной улыбкой на губах, глядя на мужчину в чёрном, — убегла, а ежели невиновна, то чего драпать, значится.

Блин горелый, вся компания в сборе: двое бородачей, что меня поймали, господин зейт, Юрла с фонарем в руках и говорливый мужик, видать, тот самый староста. Я сидела на земле, сжавшись в комок. Староста трещал об их великом подвиге по поимке особо — опасной меня и беззаветной преданности делу революции… тьфу, королю в целом и зейту Айверину в частности, а упомянутая частность с барской улыбкой рассматривала меня.

— Господин зейт, господин зейт, — кинулась к нему Перта, — вы только не забудьте, что эту опецию, перацию… это всё я придумала, чтоб, значится, технарку на чистую воду вывести. Теперь вы отдадите ребёночка мне, да? — её безумные глаза с надеждой смотрели на мужчину. — Это мой сыночек, она, аражья тварь, его у меня украла. Отдайте, — уже выла женщина.

Я глядела на неё, и мои глаза становились всё больше и больше: как я этого раньше не замечала? Чёрт! Ещё немного, и у меня начнётся форменная истерика.

— Не переживай, — попытался успокоить меня Умник, — иногда сумасшедшие очень хорошо маскируются. Сразу и не поймёшь.

Зейт брезгливо оттолкнул от себя женщину, велев одному из охотников:

— Заберите это. Ты, — глазами указав на старосту, — иди за мной, поговорить надо.

Они немного отошли, но их разговора слышно не было.

— Ещё бы, эта тварь воет как пожарная сирена, столкнувшаяся со скорой и подъехавшей, но не успевшей затормозить гаишкой, — высказался Умник. — Да, вляпалась ты, подруга, по-крупному. Эй-ей-ей, стой, только к этой не присоединяйся. Две сирены я уже не выдержу. О, анекдот слушай, как раз в тему:

"Мужик попал в ад, его встречает чёрт и говорит: "У нас теперь демократия, выбирай себе место", и повел его по комнатам. В первой на сковородках грешников жарят, во второй в котле с водой кипятят, а в третьей стоят мужики по грудь в дерьме и курят. Мужик говорит:

— О! Вот здесь останусь!

Только встал, закурил, а тут приходит дежурный чёрт и заявляет:

— Все, парни, перекур закончился — теперь встаём на руки!"

Смеяться мне что-то не очень хотелось, а вот истерика слегка подзавяла.

— А почему в тему-то? — спросила я у этого юмориста, чтобы хоть что-то сказать.

— Как почему? Так у тебя ж сейчас перекур, а вот зейт со старостой вернутся, придётся на руки вставать, — заржал тот.

В ответ я только горько вздохнула.

— Вот что, — уже серьёзно добавил Умник, — как только они придут, делай, как я скажу. Поняла?

Ильсан

— Так и знал, что ты сюда придёшь, — раздался над ухом насмешливый голос. — Что, эльфёныш, любопытство замучило? Ну, пошли, — оборотень поманил меня за собой, — или боишься?

— Делать мне больше нечего, как тебя бояться, — вспылил я, на что перевертыш лишь довольно улыбнулся и повёл меня вглубь Библиотеки.

— Смотрю, ты не удивлён, увидев меня здесь, — продолжал ухмыляться он.

— А чего удивляться? — усмехнулся я. — В Кадаре всего одна Библиотека.

— Это точно, — вернул мне насмешку Сейфиттин, — не любят людишки читать, ой не любят! И зря! А вот и моя норка. Заходи.

Норкой оказался маленький закуток за книжными стеллажами, куда еле поместились небольшой диванчик, столик, кресло и старинный стул с резной спинкой. Оборотень, не долго думая, плюхнулся с ногами на диван и удобно расположился, подложив под спину цветную подушечку.

— Падай, — кивнул он на кресло, — вон книги, начинай искать.

— Что искать?

— Как что, — делано удивился тот, — информацию о Городе. Если найдёшь что-то ценное, так и быть поделюсь гонораром, выделю пару медяков.

И он весело рассмеялся:

— Да не жмись ты, садись, поговорим.

Я сел в кресло и взял в руки один из лежащих на столе фолиантов. Аража мне в штаны, да этой книге анн четыреста, не меньше, может вообще до Катастрофы издана. Я бережно открыл это чудо:

— Откуда? — благоговейным шёпотом выдохнул я. — Разве такие книги есть в свободном доступе?