В ту же реку

Жеку по поселку никто не зовет иначе как дискобол, только «диско» заменили словом, начинающимся на букву «П». Он очень переживает. И Юну потерял, и даже взрослые смотрят как на последнего гада. Мать его карманных денег совсем лишила. Отец почти не разговаривает.

Сокол хочет лететь в Питер, поступать в техникум, однако денег наскреб лишь на дорогу. У родителей просить не хочет, он гордый. Стрельнул полсотни у меня в долг. Думаю, навряд ли отдаст, но одолжил. У меня много, а парня жалко. В субботу уезжает.

Вообще, история поселка здорово поменялась. Ким не пошел работать и не спился, а поступил учиться в техникум. Сокол – вот тоже к нему уезжает, а в прошлой жизни после десятого класса пошел на завод токарем.

На работе, как самого молодого, тетя Даша послала к дяде Вите домой, тот на работу не пришел и кушать тоже. А у себя он не готовит, два раза в день ходит столоваться. Делать нечего, пошел к нему в барак. Стукнул в комнату, вроде молчит. Надавил, дверь открылась.

Комната квадратов восемнадцать, у окна кровать, на кровати дядя Витя лежит в испарине. Температура под сорок. Быстро рванул на вход, там телефон, и позвонил в больничку. Врач приехал, даже думать не стал, сделал укол и забрал больного. Говорит, похоже на сильную простуду.

Меня что за сердце тронуло? Сухофрукты поделены на пайки. На одной штучке кураги три изюмины лежит. На хурме две. На грушах и яблоках по четыре. Видать, по тюремной привычке, чтобы дольше растянуть, разделил, разложил на доске и замотал целлофаном для сохранности. А обстановка у него в комнате небогатая.

Доложился тете Даше, она захлопотала, банку киселя налила, велела отнести. Я в магазине бутылку соку и банку болгарского вишневого компота купил. В приемном покое сказали, что с больным все нормально, скоро здоров будет. Вот если бы ночь так пролежал, было бы грустно. Передачу ему отнесут, но свидеться пустят только послезавтра.

27–29.07.72

До обеда стрельбище, после обеда пошел проведать больного. Сам лежал в нашей больнице. Кормят обильно, но довольно однообразно. Что вы хотите при такой отдаленности? И скучно. Значит, надо переслать что-нибудь для развлечения. «Какой старый зека не любит чая? – подумал я. – Даже заваривать его, и то развлечение».

Вы слова записывайте, вдруг, не дай бог, придется вспомнить. Не везде примут, но весь набор будет полезен. В продмаге взял плитку чая. Именно прессованную плитку, такого чая я не видел ни до, ни после Камчатки. По смутным слухам, именно плиточный чай хорош для чифиря. Итак, «чай прессованный, № 3» – одна полукилограммовая плитка. И не спрашивайте про № 3, я многие годы пытался понять, есть ли номера 1, 2, 4 и что вообще значит эта цифра. Сахар колотый, полкило. Не пиленый, а тем более, упаси господи, не быстрорастворимый, именно колотый предпочитают настоящие варнаки. Сало шпик, один килограмм. Я сказал, мне не на жаревку, а кушать, отрезали кусок потолще. Колбасы нет, но банка колбасного фарша лишней не будет. Кило белых пряников «Полярных», кило темных «Медовых», кило сосательных леденцов «Взлетных», килограмм карамели «Весовой», ну той, что без фантиков. Головку чеснока взял из дома, соль и перец в маленьких солонках – тоже. Чисто для витаминов болгарские «Айвовый компот» и «Сок персиковый». Десяток коробков спичек, упаковку папирос «Беломор» по 22 копейки. Можно было бы обойтись и «Волной» за 16 копеек, но я не экономлю на знакомых.

В универмаге приобрел нож «Охотничий», у которого из охотничьего было только два эжектора двенадцатого и шестнадцатого калибра, зато крепкое лезвие, открывашка и вилка. Брусок. Пусть сам нож заточит, делать ему там нечего. «Спиртовка бытовая» с коробкой сухого спирта. «Кружка туриста» с крышкой в комплекте, объемом в пол-литра. Чай заваривать. Надо бы и себе купить, удобная вещь. Еще обычная жестяная кружка для питья. Ситечко для чая. Баловство, но сидельцы любят через него наливать, а стоит копейки. Мыло «Хозяйственное» и «Детское» в мыльнице. Два вафельных полотенца и десяток носовых платков. Блокнот и набор в четыре цвета простых шариковых ручек. Думаю, на первый раз хватит.

Дяде Вите стало лучше, завтра можно будет свидеться. На сумку с передачей нянечка посмотрела с сомнением, но я дал клятву, что ничего алкогольного там нет. Она поверила и отнесла болящему. Еще посоветовала принести теплые носки и кофту, а то, когда проветривают палату, очень дует.

Вечером опять поехал кататься по поселку, встретил Ириску.

Предлагаю ей:

– Садись, прокачу.

– Нет. – Девочка смутилась. – Я в платье.

– И что? Садись в коляску.

Ирка потребовала:

– Не смотри. – И уселась за мной, тщательно оправив юбку.

Уже на тридцати километрах в час пассажирка стала чуть взвизгивать на легких неровностях дороги, крепко обнимать и прижиматься.

На второй будке я остановил мотоцикл, и мы начали целоваться.

– Ты Соньке пытался сиськи щупать, – обвиняюще сказала подруга. – Она сама рассказывала.

Я не стал оправдываться, только положил ладонь на ее грудь и, не переставая целовать губы, расстегнул несколько пуговичек, открывая путь для руки.