В тусклом, мерцающем свете (ЛП)

Малдер долго лежит без сна, слишком озадаченный и взвинченный, чтобы спать. Он в состоянии думать только об услышанном Скалли, о том, о чем, по ее заявлению, Диана и тот таинственный мужчина – этот Алекс – говорили в том переулке в первую ночь их пребывания здесь. В то время выводы, к которым Скалли пришла на основании обрывков их разговора, казались ему просто нелепыми, настолько параноидальными, что представлялись откровенно смехотворными, и он чувствовал, что имеет полное право злиться на нее.

Теперь же, однако, он уже далеко не так в этом уверен.

========== Глава 2 ==========

***

Август 1863 года

Фредериксберг, Вирджиния

Немногие вещи, которые Малдер привез с собой в Фредериксберг, тем воскресным утром упакованы еще до завтрака. Несколько часов спустя после ухода Дианы, поняв, что уснуть так и не удастся, он употребил свободное время на сборы, и сейчас, через час после рассвета, аккуратно складывает и собирает одежду, которую носил в течение всей недели, надевая вместо нее мундир. На второй день он переоделся в гражданскую одежду, оставленную им в шкафу, и обнаружил, что брюки стали слишком свободными благодаря ужасному армейскому рациону, а рубашки, наоборот, - слишком тесными из-за мускулов, возникших на груди и руках вследствие физических нагрузок. Впрочем, Малдеру пришлось вытерпеть этот дискомфорт всего пару дней, пока его мать тщательно чистила его мундир, в результате чего тот стал выглядеть словно с иголочки. Застегивая китель, он с сожалением думает о том, что Скалли не задержалась достаточно долго для того, чтобы и ее мундир подвергся такому же обращению.

Хотя отдать ее мундир в чистку означало бы, что ей пришлось бы искать сменную одежду… а это могло привести к неловкой ситуации, ведь все живущие в этом доме мужчины по крайней мере сантиметров на тридцать выше Скалли… так что, пожалуй, оно и к лучшему.

Все уже сидят в столовой, когда Малдер спускается по лестнице и кладет свой ранец и прочие вещи у входной двери, чтобы подобрать их, когда будет уходить. Он занимает место рядом с Самантой, которая грустно улыбается ему, жуя тост. Стул Дианы напротив них пустует; не похоже, что она планирует спускаться к завтраку, что, учитывая произошедшее в спальне Малдера прошлой ночью, не слишком его удивляет. Возможно, он сильно обидел ее, отвергнув ее попытки соблазнения, и особенно тем, что в итоге не передумал и не пришел в ее спальню. Однако Малдер уверен, что поступил правильно, и не чувствует себя виноватым из-за этого решения.

Перед лицом скорого отъезда любимого старшего брата Саманта ведет себя нехарактерно тихо и подавленно, несмотря на попытки Малдера заставить ее улыбнуться или вызвать на разговор. Их родители также почти не говорят, хотя их молчание вызывает у Малдера дурное предчувствие, особенно учитывая многозначительные взгляды, которыми они обмениваются. В конце концов, когда пустая посуда убрана со стола ожидающими слугами, Билл Малдер, сидевший чуть поодаль от сына и дочери, рядом с женой, делает глубокий вдох.

- Сын, - начинает он своим типичным строгим голосом, давая понять, что разговор предстоит серьезный, - нам нужно поговорить.

Малдер не удивлен; по правде говоря, он ожидал этой конфронтации в течение всей недели и даже немного впечатлен выдержкой отца, так долго откладывающего разговор, тем более что Скалли уехала, а значит, ему не придется испытывать неловкость от того, что чужак увидит его неспособность контролировать собственного сына.

- Отец, мне кажется, я уже знаю, что вы собираетесь сказать, - тяжело вздохнув, отвечает Малдер, - так что, может, мне стоит избавить вас от труда…

- Это слишком уж затянулось, - продолжает Билл, словно сын и не пытался его прервать. – По правде говоря, даже чересчур. Когда ты в первый раз пошел против моей воли, когда сбежал и вступил в армию янки, я уже тогда должен был обозначить свою позицию. Я должен был всеми правдами и неправдами найти тебя и вернуть назад. Но я сглупил, не сделав этого. Полагаю, я решил, что ты и сам со временем образумишься. Теперь же… - Он переводит взгляд на жену, сидящую на противоположном краю стола. Она прочищает горло, приступая к своей партии в том, что явно представляет собой отлично отрепетированную речь, и Малдер задается вопросом, как долго они планировали эту сдвоенную атаку. Он с грустью думает о том, что при этом они, скорее всего, разговаривали небывало долго – и уж точно впервые за многие годы они в чем-то согласились друг с другом.

- Ты ставишь нас в неловкое положение, Фокс, - подхватывает Тина. – Твоего отца в особенности - как дома, так и здесь, среди его друзей. То, что люди говорят о тебе, когда думают, что мы не слышим – обо всех нас, на самом деле… что ж, это не назовешь лестным. И если все останется так, как сейчас, велика вероятность того, что бизнес твоего отца может от этого пострадать.

Разумеется, все сводится к бизнесу Билла, к его состоянию – никакого отношения к делам самого Малдера это не имеет.