В тусклом, мерцающем свете (ЛП)

Он пытается убедить себя, когда коляска выезжает на их улицу, что эта внезапно возникшая нерешительность совершенно не связана с мыслями, которые у него возникают – хотя он и старается их подавлять – о Скалли. Просто в последнее время он все чаще и чаще всерьез задумывается о том, почему их с Дианой предназначали друг для друга, почему заранее было предрешено его родителями, что однажды они поженятся. Малдер никогда не признавался Диане в любви, и она тоже не произносила этих слов. Они обменивались поцелуями, когда неожиданно оказывались наедине, и он определенно что-то чувствовал, когда касался ее губ своими… но ему отлично известно, что влечение отнюдь не является гарантией счастливого брака.

Он, разумеется, не обманывает себя, думая, что его родителей или ее приемного отца хоть немного волнует, будет ли их брак счастливым. Его отца и Чарльза Спендера куда больше интересует объединение и сохранение своих богатств… но Малдер, по крайней мере, хотел бы, чтобы брак приносил ему удовольствие. А в последнее время он начинает сомневаться в том, что Диана может на самом деле ему это обеспечить.

Большую часть недели Малдер проводит, размышляя над этим и скучая по Скалли, спрашивая себя, куда она отправилась и что делала с тех пор, как покинула дом. Ее увольнительная была одобрена, так что ей не нужно было возвращаться в полк, но он не представляет, где еще она могла провести остаток этого свободного времени. Она, очевидно, не поедет к матери, а ее сестра живет в Нью-Йорке, а значит, слишком далеко, чтобы успеть навестить ее за время недельного отпуска.

Он надеется, лежа без сна в своей кровати в последнюю ночь пребывания во Фредериксберге, что где бы Скалли ни находилась, она больше не злится на него и найдет в себе силы простить и забыть об их размолвке, когда они оба вернутся в лагерь. Решив сегодня больше об этом не беспокоиться, он перекатывается на бок и закрывает глаза, надеясь вскоре заснуть.

Шум снаружи его спальни привлекает его внимание, и он перекатывается лицом к двери. На какое-то невероятное мгновение ему кажется, что это Скалли вернулась к нему поздно ночью, позабыв об их ссоре, чтобы утром они могли вернуться в полк вместе. Он задерживает дыхание, когда дверная ручка поворачивается… но медленно и осторожно ступившая за порог и закрывающая за собой дверь фигура слишком высокая для Скалли. Даже слишком высокая для Саманты. А значит, остается…

- Фокс, - хрипловато шепчет Диана, - ты не спишь?

- Нет, - отвечает он, садясь. – Диана, что ты тут делаешь? Если родители тебя увидят, или если твой отец нас застанет…

- Этого не случится, Фокс, - шепчет она, бесшумно приближаясь к его кровати. – Я слышу, как твои родители храпят через его спальню и мою.

- И твою?

Диана присаживается на край постели.

- Отец уехал на весь вечер.

- А если он вернется и увидит, что тебя нет в твоей комнате?

Тусклый свет позволяет ему разглядеть покорную улыбку на лице Дианы.

- Он не вернется, Фокс, - вздыхает она, - до утра. – Затем она качает головой. – Он по-прежнему говорит, что отправляется на «продолжающиеся всю ночь деловые встречи», когда чувствует потребность посетить одно из этих мест в менее престижных районах, о существовании которых мне, по его мнению, и знать не полагается.

- Сомневаюсь, что он настолько наивен и думает, что ты не в курсе существования таких вещей, - замечает Малдер. – Что случилось? Тебя расстраивает то, что он посещает подобные места?

Диана хмурится.

- Разумеется, нет, - говорит она. – Почему ты решил, что что-то случилось?

- Я просто удивился, что ты пришла в мою спальню посреди ночи, вот и все, - отвечает Малдер. Диана фыркает и качает головой.

- Ты и вправду настоящий джентльмен, Фокс, знаешь? – спрашивает она, беря его за руку. – Порой это просто выводит меня из себя, честно говоря.

Подтянув ноги, она забирается на кровать, устраивается на ней рядом с ним и, чуть помедлив, целует его.

Он оказывается застигнутым врасплох, но охотно отвечает на поцелуй, зарываясь пальцами в ее длинные темные волосы, высвобождая их из косы, которую она заплетает на ночь. Она тесно прижимается к нему и толкает обратно на кровать, не прерывая поцелуй.

Малдер и понятия не имеет, что с этим делать. Диана никогда не вела себя так напористо – да и ни одна другая женщина. Он одновременно возбужден и напуган, не зная, чего она от него ожидает. Это проверка? Следует ли ему осторожно оттолкнуть ее и сказать, что он не осмелится подвергнуть ее репутацию опасности? Или она ожидает, что он продолжит начатое ею? Она таким образом говорит ему, что готова к большему? Прежде чем он успевает прийти к какому-то решению, Диана отодвигается от него, обрывая поцелуй.