В заливе ветров

— Я тебе открою, только по секрету, между нами. Это дочь моя, Анни… Это она сидела над докладом, ее работа. Не мне хвалить, но она у меня умница.

— А почему это по секрету? — Воронов пожал плечами. — Молодые люди должны помогать друг другу. Это настоящая дружба.

— Какая у них дружба! — Мякелев с досадой махнул рукой. — Анни умница, много читает, девушка скромная, а он!..

Воронов прервал его, кивнул на портфель:

— Что у тебя там?

Мякелев деловито сказал:

— Не хотелось тебя беспокоить. Но что мы будем делать с Потаповым? Ведь он же отменил твое распоряжение — плотину не строят. Подумать только! Если мы оставим это так, то завтра, глядишь, все бригадиры начнут поступать, кому как заблагорассудится.

О, Мякелев знал, чем можно поддеть самолюбивого Воронова!

— А справится он без плотины? — сдерживая себя, спросил Воронов.

— Не думаю. Провалит. Я даже считаю, что он и с оформлением приема в партию нарочно спешит. Ведь если он провалит сплав, его не примут! А пока Кирьянен с ним заодно.

Не нравилось Воронову, что Мякелев всех оговаривает, но относительно Кирьянена он готов был согласиться. Давно ли Кирьянен был простым шофером, а теперь вмешивается во все дела? — злился Воронов. Наверное, это он и Николая подучил, чтобы тот упомянул в докладе электростанцию Туулилахти. Конечно, секретарь партийной организации имеет право вмешиваться в производственные дела, но расхлебывать кашу придется ведь только ему, Воронову.

Этих мыслей Воронов не высказал вслух. Об этом он поговорит на партийном собрании. Однако надо что-то решать, заместитель пришел за ответом, даже портфель не забыл захватить.

— Как же нам все-таки быть? — Мякелев нетерпеливо ждал, что скажет начальник.

— А ты-то что думаешь?

— Ну, я! — воскликнул Мякелев. — В этих делах решать надо тебе! — Он словно испугался, что Воронов тут же потребует его к ответу. — Я бы вообще тебя не беспокоил, если бы не боялся за сплав. Правда, у меня все оформлено — по документам видно, что строительство плотины на Пуорустаёки прекращено по вине Потапова и Кирьянена.

— Оформлять-то ты умеешь, знаю, — с насмешкой взглянул Воронов на Мякелева.

— Видишь ли, Потапов — человек с опытом, не так-то просто его с работы снять, мало ли что скажут…

— А когда я боялся разговоров? — с досадой воскликнул Воронов, даже и не заметив, что уже согласился с ловко подброшенным мнением Мякелева. — Пиши приказ!

— Как? Сейчас? — удивился Мякелев. Но тут же открыл портфель и вытащил заблаговременно приготовленную книгу приказов. — А кем его заменить? — спросил он, чиркая автоматической ручкой по странице книги.

— Койвуненом.

— Вот это правильно. Я тоже так думал.

— А Мийхкалинена отправить обратно на лоток. Нечего ему тут делать. Плотников тоже послать обратно, пусть строят плотину. Ясно?

Мякелев уже заканчивал приказ, как вдруг испугался: а что, если Воронов предложит ему самому подписать? Ведь Воронов еще на бюллетене… Но начальник уже протянул руку за книгой приказов. Мякелев взглянул на подпись, сунул книгу в портфель и поспешно удалился. Теперь все было в порядке: он насолил Кирьянену, снял с работы строптивого бригадира, и в то же время никто не может на него обижаться. А если плотину построить немедленно, то сплав будет обеспечен… И мелькнула мысль: «Я-то целый день мучился, думал-гадал, а он решил все в два счета. Вот что значит образование!»

После ухода Мякелева Воронов почувствовал какое-то беспокойство. Конечно, он правильно сделал, что проучил Потапова за его недисциплинированность. Но все же следовало бы посоветоваться с Кирьяненом. Не то чтобы изменить приказ, на это Воронов никогда не пойдет, но надо хоть поставить в известность секретаря парторганизации о том, что наделал его подшефный. Как там ни говори, а с приемом в партию Потапову теперь придется обождать, пока он не оправдает доверия на другой работе.

В конце концов, проще всего сходить к Кирьянену и поговорить с ним начистоту. Пусть он и сам подумает, как воздействовать на бывшего бригадира.

У Кирьянена сидел Потапов. На мгновение Воронов растерялся, потом решил, что так даже лучше.

Не отвечая на вопросы о самочувствии, Воронов сел за стол и сухо сказал:

— Знаете, Потапов, к чему привело вас ваше самоуправство? Сплав на вашем участке под угрозой! Терпеть это и дальше мы не можем! Я только что подписал приказ о снятии вас с должности бригадира. Зайдите к Мякелеву и ознакомьтесь с приказом. Бригадиром на Пуорустаёки назначен Койвунен. Вы останетесь в бригаде в качестве простого сплавщика. Вам все ясно?

— Вот оно что! — Потапов не мог скрыть, как он ошеломлен. Губы его подергивались, он хотел еще что-то сказать или спросить, но промолчал и отошел к окну, словно его заинтересовала пустая улица.

На широком лице Кирьянена выражалось смятение. Он потупил маленькие глаза, словно стыдясь чего-то. Тихо спросил:

— А кто будет на месте Койвунена у лотка?

— Мийхкалинен.

— Значит, на электростанции все работы приостанавливаются?

— Да.

Наступило долгое, неловкое молчание. Потапов все смотрел в окно, Кирьянен сосредоточенно разглядывал стол. Наконец Кирьянен спохватился: