В заливе ветров

Трудно было понять, говорила ли она это для Анни или рассуждала сама с собой. У Анни не было ни альбома, ни высохших цветов. И она не верила, что они нужны. У нее был Николай, который любил ее, вся жизнь была для нее большим садом, который никогда не пожелтеет. Но она не могла об этом сказать Матрене Павловне, зная, что та все равно не поймет ее.

В картотеке Анни нашла мало нужных книг. Но она не поверила картотеке, принесла лесенку и начала сама лазить по полкам в книгохранилище. Вскоре оттуда послышались ее удивленные возгласы. Организованный весной кружок по изучению электротехники прекратил свое существование из-за нехватки литературы, а тут, оказывается, валялись с десяток учебников по электротехнике. А вот и книги об электролебедках, которые искали даже в Петрозаводске, они, оказывается, лежат здесь.

Анни, размахивая руками, измазанными в пыли и паутине, спросила Матрену Павловну:

— Почему вы упрятали книги по электротехнике в кладовую?

Матрена Павловна пожала плечами:

— Откуда я могла знать, что вы будете нуждаться в них?

— В том-то и дело, что не я, а другие нуждались.

— Ну, разве это интересные книги? Не понимаю я вас! Человек должен когда-то отдыхать, развлекаться. Для чего же ему книги, в которых говорится опять о том же, что уже надоело ему на работе?

— И это говорит заведующая библиотекой! — ужаснулась Анни. — Неужели вы в самом деле так думаете?

— А вы спросите любого из наших читателей! — ядовито ответила Матрена Павловна.

— И спрошу! — рассердилась Анни. — Мы с вами давно уже говорили о читательской конференции. Сейчас люди стали посвободнее, можно будет их собрать.

Через несколько дней в клубе собрались читатели. Матрена Павловна стала докладывать о работе библиотеки. Она утомила слушателей бесконечными цифрами: сколько в библиотеке имеется политической, художественной и технической литературы, сколько читателей и какое количество из них относится к той или иной группе по возрасту, сколько читателей и когда задержали книги сверх установленного срока…

Ей и самой надоело перечислять эти сухие цифры, но она не знала, о чем еще следовало бы сказать.

Читатели героически просидели на своих местах до конца доклада. Вздох облегчения пронесся по залу, когда Матрена Павловна умолкла. Как бы в наказание за скучный доклад, присутствующие начали засыпать ее вопросами: почему не организованы передвижки? Почему техническая литература заброшена так, что ее и не достанешь? Почему нет выставки книжных новинок? Почему не организовывались тематические выставки?..

Пытаясь ответить на все эти вопросы, Матрена Павловна совсем запуталась: она думала, что на трассе в такое горячее время нет времени читать книги, она полагала, что техническая литература и выставки новинок мало кого могут заинтересовать.

Матрена Павловна замолчала, услышав гул возмущения в зале, и поняла, что теперь работать будет куда труднее.

— Здесь очень тяжело работать, — вдруг сказала она. — Я уже давно думала проситься на другую, более спокойную работу…

Это был неожиданный козырь. Что можно требовать от работника, который думает об уходе? Многие из тех, кто хотел поговорить о недостатках в работе библиотеки, не стали выступать и, как бы стесняясь чего-то, потихоньку, один за другим, покидали читальный зал.

Матрена Павловна ушла в библиотеку и села писать заявление об освобождении с работы. Кирьянен, сидевший в зале с самого начала доклада, зашел к ней, когда она уже кончала писать.

Матрена Павловна молча показала ему свое заявление. Кирьянена удивляло не столько само заявление, сколько человек, написавший его. И как это он мог в течение многих месяцев проходить мимо этого человека, ни разу не попытаться заглянуть в его внутренний мир? А ведь этому человеку надлежало проводить культурно-просветительную работу. «Опять промахнулся!» — подумал Кирьянен. Он спросил:

— Где же вы предполагаете найти спокойное место?

Матрена Павловна еще не думала об этом, да Кирьянен и не ожидал ответа на свой вопрос.

— Не знаю, где можно найти такое место, разве что в гробу между шестью досками.

Матрена Павловна невесело поддержала его шутку:

— А там мне, вероятно, черти покоя не дадут. Начнут расспрашивать, почему не грешила, почему старой девой осталась.

Кирьянен попытался расспросить Матрену Павловну, что она читала в последнее время, что читала раньше. Ему хотелось найти ключ, которым можно было бы открыть душу этого преждевременно увядшего человека. Матрена Павловна отвечала нехотя и устало, и Кирьянену так и не удалось ничего добиться от нее.

В тот же вечер Матрена Павловна зашла к Воронову, твердо уверенная в том, что теперь-то, не стесняясь даже присутствия чужих, она выскажет все, что у нее на душе. На этот раз Воронов был один. Матрена Павловна бросила свою шляпу на стол и уселась.

— Миша, я уезжаю из Туулилахти. Пришла попрощаться с тобой.

— Я что-то такое слышал, — Воронов отложил в сторону газету.