В заповедной глуши

Подстелив под себя полу тяжёлого кожуха, на Вальку смотрел мальчишка его лет. Худощавый, с непокрытой головой, со спутанными пепельными волосами, из-под которых поблёскивали внимательные глаза. В высокие добротные валенки-бурки, подшитые и окантованные кожей, были заправлены тёплые штаны, а на шее — поверх высокого горла грубого свитера, под распахнутым кожухом — алел галстук, как у многих здешних ребят и девчонок. Лицо мальчишки казалось Вальке смутно знакомым, но он не мог вспомнить — откуда?

— Я сплю, — понял Валька. Мальчишка улыбнулся, показав белые острые зубы с алыми отблесками огня:

— Ты сам меня позвал.

И говорил он так же, как здешние ребята, с красивым мягким акцентом.

— Я никого не звал, — возразил Валька, всё больше понимая, что и правда заснул у костра.

— Нет, — мальчишка покачал головой.

— А ты кто? — задал дурацкий вопрос Валька. Хотя — не более дурацкий, чем ситуация. Впрочем — сон он и есть сон.

— Серый, — сказал мальчишка.

— Сергей? — уточнил Валька. Мальчишка двинул плечами:

— Ну… когда-то меня и так звали.

— Когда-то? — Валька показал на место рядом с собой. — Садись, холодно же там…

— Не холодно, — мальчишка снова улыбнулся, — но спасибо. Когда-то. Давно. Я тогда был человеком.

Сон, окончательно убедился Валька. И совсем успокоился.

— Так что ты хотел спросить? — напомнил мальчишка. И Валька легко ответил:

— Я хотел спросить — кто я.

На лице мальчишки отразилось удивление, он откинул рукой пряди волос и посмотрел на Вальку с лёгкой насмешкой:

— И только-то? Что же тут неясного? Ты воин.

Меньше всего Валька ожидал такого ответа. Даже во сне. Поэтому не удержался от смеха:

— И только-то?! — передразнил он "гостя-в-сон". — Вот уж меньше всего я воин, Серый.

— А кто же ты? — искренне удивился пепельноволосый.

— Именно что не знаю. Может быть… сирота, — последнее слово далось Вальке с трудом, но в глазах сидящего на снегу мальчишки Валька вдруг увидел понимание.

— Я тоже стал сиротой, — тихо сказал он. — Безо всяких "может быть". Я прибежал с поля, а воронка дымилась… Знаешь, я мечтал стать геологом. Но тогда, около той воронки, я вспомнил, что я воин. И поклялся, что не умру, пока не отомщу. Всем, из-за кого страдают люди нашей крови… Тут нет загадки и нет вопроса. Каждый мужчина славянского рода — воин. Даже если он забыл об этом и сам не хочет вспоминать.

Я
Служу войне
Её священный дух —
Тот воздух, которым я дышу, —

добавил он. — А ты — воин более, чем кто бы то ни было. Иначе ты не пришёл бы в лес в эту пору и не позвал бы меня. Да и я бы не услышал.

— Я не звал… — Валька осекся. Недоверчиво посмотрел на мальчишку — тот снова улыбался острыми зубами. — Ты… Но так не бывает!