В заповедной глуши

— Я тоже так думал, — кивнул Серый. — До последнего не верил. Так страшно было умирать… Я умер под выворотнем, раненый несколько раз. Осколками, пулями… — он покривился. — А потом вдруг пришёл в себя…И не сразу понял, что со мной, — он поднял голову, и в глаза упали звёзды. — Скоро заполночь… Если ты всё ещё не веришь — посмотри мне в глаза и дай мне руку, — он опустил подбородок. — Но знай, что тогда ты не сможешь свернуть с этой дороги. Даже после смерти того тела, в котором ты живёшь сейчас. Я честно предупреждаю.

Почему-то Вальке не стало страшно. Может быть, потому что он помнил: это сон. Или почему-то другому… И всё-таки он не торопился отвечать.

Не торопил его и Серый — сидел и смотрел куда-то в огонь. Наконец Валька спросил отрывисто:

— Это поможет мне?

— Если ты хочешь мстить — то да.

— А если родители живы?

— Разве только в них дело?

Валька вскинулся. Но тут же обмяк.

Да, не только в них. Уже не только, хотя это может прозвучать и кощунственно. Хотя бы в Витьке и его рассказах дело. Башня из слоновой кости[72] рухнула. Давно. На её руинах предстоит строить крепость. Как минимум. Иначе слова, сказанные отцу — голая фразеология. И всё, чем его учили хорошие люди — так. Приложение к журналу "Здоровье", а не оружие.

Сейчас он уже не думал о происходящем, как о сне…

Валька встретил взгляд мальчишеских глаз своим — таким же внимательным и твёрдым. И протянул руку сбоку от огня:

— Вот.

Волчьи зубы сомкнулись на запястье…

…Валька проснулся от неожиданной и резкой боли. Сел, весь сотрясаясь. Осоловело посмотрел кругом. Ночь всё ещё была в своём праве, костёр горел ровно и жарко. Правое запястье болело, хотя на нём не было никаких следов. Отлежал, что ли, или повернул неудачно?.. Ну и сон. Ужастик… Хотя нет. Валька устроился удобнее, подтянул к себе спальник. Не ужастик. Генетический сон(2.), скорее всего. А вот если бы правда так, согласился бы он получить "добавочные жизни" и "силу" (как в компьютерной игре, честное слово!) таким образом?

Он повернулся и застыл в неловкой позе — на локте.

За огнём видна была примятая площадка в снегу — как будто бы кто-то сидел. А от неё и к ней — двумя цепочками — вели чёрные лунки волчьих следов…

…Витька вышел на прогалину у ручья одновременно с первым светом дня. Неожиданно к утру резко потеплело, небо затянули тучи, все кругом было серым, даже сам рассвет.