В жизни и спорте

спортсмена "фабрикой рекордов".

В 1940 году мне было присвоено звание заслуженного мастера спорта. Техника и

методика совершенствовались. Перед нами открывались новые пути. 500 кг. Теперь это

число почти всегда упоминается в интервью с тяжелоатлетами. Тогда об этом впервые

заговорили как о далёком будущем.

На тренировках я легко показывал 435 кг. Этого было достаточно, чтобы бросить

вызов Мангеру, который вернул себе рекорд, набрав в троеборье 447,5 кг.

У меня до сих пор хранится большая пожелтевшая афиша. Вот что на ней написано:

"22 июня состоится большой спортивный праздник в честь открытия

республиканского стадиона. На побитие рекордов мира выступят Новак, Попов, Куценко,

Хотимский, гимнасты Демиденко и Ибадулаев".

Но в тот день никто из нас не выступил. В тот день началась война.

В истребительном батальоне воевал Израиль Механик. Среди красноармейцев был

Григорий Новак. Ничего не было слышно о Николае Шатове, Митрофане Косареве,

Алексее Жижине. Добровольцем в армию ушёл Александр Бухаров. Меня военкомат

направил в танковое училище.

В холодных, мокрых сараях Кунгура мы изучали боевую технику. А спорт? Только

один раз я вспомнил, что я спортсмен, когда старшина сказал: "Тебе для поддержки сил

приказано давать две порции супа". Я закончил танковое училище на "отлично", но на

передовую снова не попал. Меня оставили в училище.

Потом на Тагильском заводе мы ремонтировали танки. Работали до 20 часов в

сутки. Достойны ли мы были хоть чем-нибудь тех, кто воевал на передовой?

В конце 1944 года по решению Советского правительства группу ведущих

спортсменов демобилизовали, чтобы они наладили спортивную жизнь в районах,

освобождённых от немецко-фашистских оккупантов. Среди них оказался и я.

Шестого ноября мы с Николаем Лапутиным — моим давним товарищем и

соперником — шли по улицам освобождённого Киева. Мы шли мимо руин, и радость

встречи с родным городом омрачалась увиденным.

Ноги сами несли нас на Красноармейскую улицу, к республиканскому Дворцу

физкультуры, в котором нам не раз приходилось выступать до войны. Там мы встретили

нескольких спортсменов, которые, возможно, пришли сюда по той же причине, что и мы.

Прошёл месяц, и 12 декабря 1944 года в Киеве в холодном незастеклённом Дворце

физкультуры состоялся спортивный вечер. Не знаю, из каких сил (их просто не было) я

толкнул 171 кг! Мировой рекорд!

Это были самые дорогие для меня килограммы и самая большая победа за всю мою

жизнь.

Первая послевоенная поездка.

В иллюминаторе самолёта — игрушечные шпили, соборы. Это Прага.

Война оставила свой след и в спорте. Мой соперник Бичвард — бывший узник

концлагеря, рассказывал жуткие эпизоды из своей жизни. Лишь чудом удалось вырваться

из плена известному в своё время атлету Пшеничке — победителю Мангера и ведущих

штангистов Англии и США. Прага хорошо запомнила трагедию дней оккупации. В городе

сохранился домик, где была тюрьма гестапо, в которой погибли тысячи чехословацких

патриотов. Совсем рядом с Прагой было Лидице — село, которое фашисты сравняли с

землёй.

Прага — удивительный город. У меня почему-то было такое чувство, что я уже

бывал здесь. И вместе с тем, осматривая его кремль, храмы, памятники, блуждая по

улицам мимо остроконечных домиков с ребристыми крышами, солидных

респектабельных строений позднего времени, я как бы переходил из одной эпохи в

другую, воспринимая всё увиденное с большим интересом.

Вот Вацлавская площадь — фактически широкая улица, хребет города. А

неподалеку ещё одна площадь, Старомястская. Она невелика по размеру, но именно с неё

начал разрастаться когда-то город. Здесь был базар, здесь происходили казни, митинги,

народные выступления. Старомястская ратуша являлась центром управления страной в

годы гуситского восстания. Здесь воевода Ян Жижка разрабатывал план боя на Виткове,

где была разгромлена конница крестоносцев. Без этой площади невозможно представить

себе историю страны. На башне Старомястской ратуши — знаменитые пражские куранты

"Орлой", творение механика Гануша. 5 мая 1945 года, когда Прага восстала, ратушу

подожгли выстрелами из фашистского танка, и куранты сгорели. После освобождения

города танкисты 1-го Украинского фронта по старым чертежам сделали точную копию

курантов, и в ратуше начали регистрировать браки.

В Пражском Граде есть несколько прекрасных исторических залов. Когда-то давно,

в годы правления императора Рудольфа II, Владиславский зал превратили в ярмарку для

различных художественных изделий и предметов. Дело в том, что у императора была

страсть к антикварным вещам, и свои коллекции он ставил превыше государственных дел.

Он всегда находил деньги для приобретения редкой картины святых мощей или чего-

нибудь сверхоригинального, чего не было у других. Зато, когда шла речь о других

затратах — на армию, на развитие торговли, на строительство и т.д., — правитель был не

очень-то щедрым. При нём был учреждён Испанский зал, где и хранились все его редкие

вещи.

Помимо столицы мы побывали ещё в пяти городах Чехословакии: Пльзене.

Простиеве, Моравской Остраве, Братиславе и Брно.

Самым популярным у хозяев из наших спортсменов был Новак. В Праге свыше