В золоченой клетке

Линни подняла голову. По ее щекам катились слезы.

– Бедная Глэдис, – всхлипывала она, – бедная Глэдис! Такой ужасный вечер!

– Глэдис? – разозлился Уэс. Так Линни плачет из-за Глэдис? Он сжал от ярости кулаки. – Сначала ты посылаешь меня отвозить какого-то престарелого хахаля своей приятельницы, который всю дорогу несет жуткую околесицу, а потом, когда я прихожу, рыдаешь из-за Глэдис! А о нас с тобой ты не хочешь поговорить?

Линни прикусила губу.

– Извини. Ты прав: я должна тебе все объяснить, – говорила она торопливо, стараясь не смотреть Уэсу в глаза. – Но в этой истории нет ничего предосудительного. Просто лил сильный дождь, и Джордж попросил меня его подвезти. А потом у нас лопнула шина, и он стал надевать запаску и порвал штаны. Я позвала его сюда, дала ему твои брюки и нижнее белье. – Линни виновато улыбнулась: – Вот видишь, как все просто.

– Просто, говоришь? Какой-то посторонний мужчина переодевается у меня в спальне, ты мне ничего об этом не говоришь, а потом заявляешь, что все очень просто! Линни вытерла руки о полотенце.

– Я клянусь тебе, что все было именно так, как я сказала.

Уэс метался взад-вперед по кухне, точно лев в клетке.

– А зачем ты его подвозила?

– Он опаздывал на важную встречу.

– А что, автобусы не ходили?

– Ходили, но он очень спешил, а такси в такой дождь не было. – Линни мяла в руках полотенце и говорила, глядя в пол: – Давай обсудим все это в другой раз. У меня и так отвратительное настроение.

– Ах у тебя отвратительное настроение! А как ты думаешь, какое настроение у меня? Какой-то мужчина разгуливает в мое отсутствие голый по моему дому, а ты говоришь: обсудим это в другой раз!

– Уэс, что ты мелешь? Он не разгуливал, он просто переоделся в спальне!

– А где находилась в этот момент ты? Линни чуть не задохнулась от возмущения:

– По-моему, ты не имеешь никакого права допрашивать меня таким образом! Я всегда считала, что мы научились доверять друг другу! – Она захлопнула дверцу посудомоечной машины и пулей вылетела из кухни.

– Значит, теперь ты начинаешь на меня нападать! – последовал за ней Уэс. – Всем давно известный старый трюк. Проходили еще на первом курсе: нападение – лучший способ защиты!

Линни остановилась в дверях спальни.

– Я не намерена больше с тобой спорить! Я честно тебе обо всем рассказала, а там уж думай что хочешь! Я пошла спать.

Уэс вбежал в спальню, схватил подушку и сорвал с кровати покрывало.

– Я буду спать на диване!

– Ну и замечательно!

Линни всю ночь не могла сомкнуть глаз. А в воскресенье день тянулся мучительно долго и тоскливо. Она принялась было читать, но совершенно не могла сосредоточиться и все думала о прошлой ночи. Так странно было лежать одной на королевских размеров кровати, зная, что Уэс спит в соседней комнате. Впервые за три года – со времени их последней ссоры – она спала одна, и это казалось ей ужасным. И чем дольше она лежала в темноте с открытыми глазами, тем больше убеждалась, что неправа была она, а прав – Уэс.

И наконец она выбежала на цыпочках в гостиную, чтобы извиниться перед ним, но, увы, Уэс спал. А утром он ушел, когда Линни уже заснула. И она никак не могла дождаться вечера, чтобы скорее помириться с мужем.

Уэс пришел домой лишь в пять часов – хмурый и молчаливый.

– Привет, – как можно ласковее сказала ему Линни.

– Здравствуй, Мэри Линн, – ответил он холодно.

– Как прошел день? – спросила она, следуя за ним на кухню.

– Нормально.

Он достал кастрюлю и налил в нее воды.

– Что ты делаешь, Уэс?

– Хочу сварить себе суп. Ужасно хочется есть.

Уэс стоял к Линни спиной, ей очень хотелось подойти к нему сзади и обнять, но она не решалась. А вдруг он оттолкнет ее? И все же после минуты колебаний она собралась с духом и, положив руки ему на плечи, потерлась щекой о его щеку.

– Может, поцелуешь меня? – сказала она и лизнула его ухо.

– Неужели ты считаешь, что поцелуй способен все исправить? – сухо спросил он.

– Но ведь я предлагаю тебе не только поцелуй, но и кое-что еще. – Линни нежно гладила его. – Ну так как?

Уэс ничего не ответил, но это было и не нужно. Его тело сказало ей значительно больше: Линни поняла, что он ее любит. И вот он уже держал ее в своих объятиях и целовал.

– А диван у нас ужасно жесткий, – сказал Уэс, с трудом сдерживая улыбку.

– Но ведь у нас же есть кровать, – Линни потерлась о его щеку кончиком носа. – Мне безумно стыдно за вчерашнее. Я должна была понять, что ты ужасно расстроен.

– Я имел полное право расстроиться, – сказал он. Уэс еще немного злился на Линни, но любовь к ней оказалась сильнее.

– Конечно же, ты имел право, – она целовала, мурлыча, его ухо. – Покажи мне, где у тебя болит. Я поцелую, и сразу пройдет. – Она ласкала языком раковину его уха. Уэс задрожал от возбуждения.

Он подхватил ее на руки, но донес только до гостиной. Линни думала, что он опустит ее на диван, но он сел с нею на кресло и прошептал:

– Болит вот здесь…