В зоне риска. Тонкости защиты женского организма. Как ВПЧ проникает в наш организм, чем он опасен и что поможет избежать последствий

При приближении к написанию этой главы меня все больше и больше охватывало волнение – сумею ли найти достойные аргументы, чтобы убедить читателей, что никакого эффективного лечения вируса папилломы человека не существует. Если бы мне пришлось писать руководство для любой другой страны, эта глава началась бы с описания общепринятых хирургических методик, однако в нашей стране это невозможно. Так получилось, что мы одна из немногих стран, которые выбрали свой уникальный и неповторимый путь борьбы с ВПЧ. Если в развитых странах такая борьба заключается во введении повсеместной вакцинации и государственной программы цитологического скрининга, то у нас – это назначение лекарственных препаратов с недоказанной эффективностью. Мы почему-то совсем не обращаем внимание на то, что вакцинация и цитологический скрининг – реально работающие инструменты, показавшие, как благодаря им ежегодно снижается заболеваемость раком шейки матки и смертность от этого заболевания.

В России частота встречаемости рака шейки матки в два раза выше, чем в мире. Одна из причин – отсутствие у нас государственной программы скрининга рака шейки матки.

Особый цинизм ситуации заключается еще и в том, что в официальном документе Минздрава от 2 ноября 2017 года № 15–4/10/2–7676, формирующем клинические рекомендации под названием «Доброкачественные и предраковые заболевания шейки матки с позиции профилактики рака», подписанные и сформулированные всеми ведущими гинекологами России, есть следующая фраза. Хотя она и написана сложным медицинским языком, но все же стоит ее прочитать.

«Медикаментозное лечение плоскоклеточных интраэпителиальных поражений отсутствует. Лечение иммуномодуляторами продуктивного компонента ВПЧ-инфекции, инициирующей и поддерживающей прогрессию CIN до инвазивного рака, патогенетически оправдано лишь в дополнение к эксцизии. Эффективность его исследуется по показателям иммунологического статуса, местного иммунитета и изменениям вирусной нагрузки. Показан ряд положительных результатов в отношении инозин пранобекса, интерферонов, аллоферона и некоторых других препаратов в исследованиях с низким уровнем доказательности (уровни 2, 3, 4-й). У молодых женщин с LSIL, доказанными в биоптате (признаки ВПЧ-инфекции, койлоцитоз, CIN I, CIN II р16-негативные) и удовлетворительной кольпоскопией (ЗТ полностью визуализируется) предпочтительна выжидательная тактика с цитологией через 6, 12, 24 мес.».

Главное, что написано в этом фрагменте рекомендаций – эффективность медикаментозных средств для лечения вируса папилломы человека показана в исследованиях с низким уровнем доказательности. Что это значит? Это значит, что протоколы исследования, количество вовлеченных пациентов, качество самого исследования не позволяют считать полученные результаты достоверными. Уровень доказательности клинического исследования – очень важный показатель. Проще говоря, это «прозрачность» исследования.

К примеру, вы находитесь на шоу, где показывают фокусы, и фокусника спрашивают отдельные зрители о своем прошлом или интересуются, сколько денег лежит у них в кошельке. Публика поражается точным знаниям фокусника, поскольку именно он подобрал этих зрителей и разместил их в зале так, как ему было необходимо для положительного результата. Если же вы захотите убедиться в достоверности способностей фокусника, вы потребуете, чтобы зрители, задающие вопросы, были выбраны случайно из прохожих на улице, их личности были бы скрыты от фокусника и количество таких участников было бы достаточно большим, чтобы исключить случайности. Понятно, что в такой ситуации фокус не получится, так как его организуют уже незаинтересованные в результате люди и фокусник никак не может влиять на исход эксперимента.